Дорога до Белой башни

Это предчувствие оправдалось на тысячу процентов. Не успели они собрать вещи, не успела Эринна толком объяснить счастливой матери, как дальше лечить пацанёнка, какими мазями и когда его пользовать, как на двор явились непрошеные гости. Небольшую группу сельчан возглавляла баба в низко надвинутом тёмном платке с нервно поджатыми губами.

— Ты, Олесья, колдунов у себя привечаешь, а у меня скотина второй день болеет! Белка моя не ест, не доится, подохнет, поди!

Сельчане все разом загомонили об участи несчастной Белки, которая, как скоро стало ясно, являлась козой. Хэлис тем временем тихонечко подтащила какие-то мешки к их лошадям, а Вал незаметно подёргал дрын в заборе, подобрал зачем-то несколько соломин и что-то зашептал над ними.

— Вон он стоит, глазищами-то поводит!

— Да кто ж из них колдун? — удивилась Олесья.

Толпа расступилась, выпустив из себя ту самую девчонку, спасённую от разбойников. Аларик вдруг вспомнил, что даже не узнал её имени. Как-то не до того было.

— Что, девонька? — наклонилась к ней сердитая хозяйка козы. — Который из них?

— Он, — сказало дитя и безошибочно указало на кьяри.

Ну вот, собственно, и всё, — подумал Аларик. Он незаметно отступил на открытое место. Сейчас пугнёт их магией, а дальше уж как пойдёт…

Прямо перед его лицом качнулись светлые косы Эринны.

— Хочу напомнить, уважаемая, что за возведённую на человека напраслину полагается штраф в десять голденов и три месяца в колодках, — в голосе девушки явственно слышались скрип канцелярских перьев и унылая, как зубная боль, темнота тюремного застенка. Хозяйка козы несколько стушевалась.

Аларик на секунду даже оглох от изумления: он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь из людей когда-нибудь за него заступался. Но радоваться не спешил. Всё это бесполезно. В здешней глуши днём с огнём не сыщешь законников. А если вдруг таковые и найдутся, то любой судебный маг, едва взглянув на него, не только не накажет ту вредную бабу, ещё и приплатит ей. За бдительность.

В этот момент соломины переломились у Вала в руках.

Среди сельчан вдруг снова поднялся гомон, причём главными спорщицами были приютившая их Олесья и незадачливая козовладелица. Аларика ощутимо толкнули в спину:

— Давай через двор и на ту улицу, — щекотнул ухо шёпот Вала. — Быстро. Пока они не опомнились.

Кажется, их исчезновения никто не заметил. Только когда деревня скрылась за поворотом дороги, путники облегчённо вздохнули. Трудно было поверить, что они обрели свободу, причём совершенно безболезненно.

— Здорово у тебя получилось! — Аларик восторженно хлопнул Вала по плечу.

Тот задумчиво кивнул:

— Положим, её козу я мог бы подлечить. Наверняка она просто…

— Нет! — вырвалось у Эринны. Все расхохотались.

— Право же, — подвёл итог Тиллерин, — мы и так там слишком загостились!

* * *

Дни, последовавшие за их бегством из деревни, были самыми прекрасными за всё время странствий. Впоследствии Аларик не раз вспоминал их с грустью. Они неторопливо двигались просёлочными дорогами в сторону Дикого поля. Погода радовала теплом, по вечерам путников мягко окружали сиреневые сумерки, наполненные сладким запахом цветов и вкрадчивым щебетанием птиц. Уже привычный вечерний костёр призывал их подсесть поближе друг к другу, завораживал огненной пляской и побуждал к откровенным разговорам. На некоторых членов отряда вся эта лесная романтика, похоже, оказала сокрушительное воздействие.

Аларик покосился на едущих вровень Тиля с Эринной. Они снова о чём-то шептались, и общая тайна поблёскивала в их глазах, сквозила в каждом жесте и слове. Конечно, между ними и раньше искры пробегали, но впечатление было такое, будто прежде они запрещали себе это чувство, а теперь вдруг отпустили его на волю.

На каждом привале они оба уходили за хворостом или к ручью, чтобы ополоснуть посуду, и отсутствовали куда дольше, чем это было необходимо для такого простого дела. Возле костра они усаживались рядом, и Тиль клал голову Эринне на колени, пока лютня Хэлис творила музыкальное волшебство. Девушка как нарочно выбирала самые лиричные песни и была откровенно рада за подругу. Вал при виде этой идиллической картины неодобрительно хмурился, но молчал, к вящему любопытству кьяри.

— Теперь-то тебе что не нравится? — как-то прямо спросил его Аларик. Ну честное слово, Вал иногда вёл себя по отношению к Эринне как заботливая дуэнья. Или её родные действительно поручили ему за ней присматривать?

Тиль с Эринной как раз скрылись за деревьями. Как всегда вдвоём, держась за руки.

Вал довольно долго молчал, но потом всё-таки ответил:

— Мне не нравится, что она ведет себя так, будто не рассчитывает вернуться. Человек, уверенный в своём поражении, уже наполовину проиграл.

В тот вечер Аларик так и не додумался, что же маг имел в виду. Этих людей иногда так сложно понять! И он выбросил из головы эти мысли, сосредоточившись на другой проблеме. Ему хотелось заново наладить отношения с Хэлис после той стычки с разбойниками.

— Ты обещала сочинить про меня песню, — напомнил он ей во время очередной стоянки, состроив самую грустную мину, на какую был способен.