Дорога к свободе

Сначала Ларис заглянул на кухню, но завтрак для прислуги давно закончился, а до обеда дело ещё не дошло. Ну а поварам не до разговоров было. Далее он прогулялся к прачечной, однако смешливые дородные служанки, полоскавшие бельё в больших чанах с горячей водой, как-то слишком уж игриво косились на него. В другой раз Ларис, может, и ответил бы на призывные взгляды, тем более ему нравились женщины в теле, но сейчас совершенно не то настроение, и заговорщик поспешил убраться из душного, наполненного влажным паром помещения. Побродив ещё немного по подсобным помещениям, Ларис толком так ничего и не выяснил. Правдоподобных причин, по которым у дверей покоев графа стояла стража, никто не знал. И это, пожалуй, пугало больше всего, потому что, будь провинность мелкая, так или иначе, что-то просочилось бы. А так – ничего, тишина. Просто стража у дверей, и всё. Которая никого не пускала внутрь, и самому графу Альдо тоже запрещено было выходить. Встревоженный ещё больше неопределённостью, Ларис решил вернуться к себе и поразмышлять в тишине.

Однако, открыв дверь и переступив порог, он замер, уставившись на фигуру в углу, умостившуюся на относительно небольшом стуле с явным трудом.

– Бегать не советую, – ласковым голосом произнесла фигура. – Я тебя уже видел, и передать картинку моим магам мне ничего не стоит. Из поместья тебе не уйти, приятель. Так что прикрой-ка дверь да присаживайся, я давно хочу пообщаться с тобой по душам, Ларис.

Брат Эрмеары несильно вздрогнул, тёмные глаза прищурились. Джоргар знает его имя, плохо, очень плохо… По телу прокатилась волна холодной дрожи, а сердце на мгновение сжалось от страха. Вот и сбылся худший кошмар последних нескольких лет. Но если Волк думает, что увидит страх Лариса, он глубоко ошибается. Внебрачный отпрыск погибшего короля умел отлично держать себя в руках.

– Сядь, я сказал, – резко бросил герцог уже без всякой снисходительности. – Или хочешь показать мне, как быстро бегаешь? Ну так я тебя уверяю, дворцовая стража делает это ещё быстрее. Только они церемониться с тобой не будут. Да и маг твой у меня, – небрежно добавил регент. – Так что давай, можешь начинать рассказывать, кого мне в Арифри вылавливать. Знаю, что твоих людей там немного, так что пугать якобы большой армией сторонников не стоит, Орлек.

Ещё несколько секунд Ларис колебался, лихорадочно перебирая в уме пути бегства и понимая, что добежать до дворцовых конюшен он всяко не успеет, даже если удастся выбраться из самого дворца. А ведь ещё предстояло оседлать лошадь, и это тоже время. Джоргар следил за собеседником с насмешливым выражением на лице, словно знал, что творится у того в голове.

– Итак, – выразительно произнёс он. – Дверку-то прикрой, чтобы нам не помешали.

Ларис молча выполнил приказ и сел на узкую кровать, исподлобья глядя на неприятного гостя.

– Вы не оставите меня в живых, ваша светлость, ведь так? – ровным голосом спросил Орлек.

Лицо Асора стало задумчивым, он склонил голову, смерив мужчину непонятным взглядом.

– Сидел бы в своей деревне и не высовывался, прожил бы дольше, – наконец ответил регент. – Если бы я был уверен, что сдержишь слово и не появишься больше в Алевидии, я бы просто продержал тебя в тюрьме до рождения первенца Эрмеары и отпустил на все четыре стороны. Но ты, господин наглец, упрямый, в папеньку своего пошёл, к сожалению. И будь уверен, даже если вознамеришься гордо молчать, я выпотрошу твою память до последнего воспоминания и добуду все нужные мне сведения. А ты всё равно умрёшь, но выбор за тобой, как именно – быстро и безболезненно, или медленно и в мучениях.

Ларис прикрыл глаза и длинно вздохнул. Странно, но почему-то страх отступил, словно что-то внутри его всегда знало, что этим закончится. Он искренне верил, что ему удастся по-тихому избавиться от королевы и занять её место без кровавых революций, заставив Волка принять нового наследника. Однако Джоргар сидел перед ним, сверлил взглядом и спокойно так заявлял, что живым Лариса не выпустит. Даже несмотря на то, что тот вроде как тоже принадлежал к королевскому роду.

– Ты угроза положению Эрмеары, и кроме того, есть у меня подозрение, что приложил руки к смерти её законного старшего брата и родителей, – холодно обронил Асор. – Так что на снисхождение не надейся.

Страдать Ларис не любил, и боли тоже боялся. И в герои никогда не стремился, как и принимать мучения ради каких-то идеалов. Всё равно ведь Джоргар его убьёт, так ради чего молчать и демонстрировать стойкость?

– Можно один вопрос, ваша светлость? – тихо спросил Ларис.

– Ну попробуй. – Джоргар хмыкнул и добавил не слишком понятную фразу: – Что ж вы все такие любопытные, прямо спасу нет, а…

– Это граф рассказал про меня? – прямо спросил брат королевы.

– Тебе-то сейчас какая уже разница, кто тебя сдал? – Герцог пожал плечами. – И по каким причинам?

Ларис растянул губы в улыбке. Кроме графа некому, ибо никто больше не знал о незваных и незаметных гостях во дворце.