Дорога к свободе

Стук каблуков Яны эхом звучал в моей голове. Она ушла, а я не смог ее остановить. Физически. Словно прирос к полу. И что в итоге? Отпустил ее. Дал ей уйти. А сам собирался уехать, потому что привязанность к девушке сделает меня зависимым, убьет вдохновение. Так было с Марией, и хотя Яна не похожа на мою бывшую, я-то остался собой. Вдруг дело во мне? Я не мог подвести Яну: дать ей надежду, а потом все испортить, ибо есть риск, что я задохнусь в отношениях и все равно уеду. Лучше сразу, верно?..

На меня из зеркала смотрело осуждающее лицо. Не Коэн, Самойлов. Тот, кем я был, когда жил с братом. «Тогда ты всего боялся, жить боялся. А теперь? Разве ты не поступил также, Костя? – ругалось отражение. – Придурок, ты ведь открылся ей. Единственной рассказал про то, что чувствовал, когда потерял Диму. Она тебя поняла, она тебя освободила».

Оказывается, если рядом нет того, кто разделит свободу, то свобода способна стать очередной клеткой. Призрачной мечтой, достигнув которую, ощутишь пустоту – она как дым сквозь пальцы.

Сорвавшись с места, я схватил ключи от квартиры и пальто. Мне нужен совет – твой совет, брат. И тогда, возможно, я пойму, что делать.

***

Вдалеке загремел гром. Небо затянуло тучами. Пахло свежестью. Скоро пойдет дождь, а я без зонта, отлично. Но не возвращаться же, когда я у цели. Застегнув пальто на все пуговицы, я взобрался на холм, пиная ботинками комки грязи, и восхищенно оглядел город с высоты.

Ветер ерошил волосы, первые капли ударили по щекам. Я закрыл глаза, пытаясь воссоздать образ Димы – его широкие плечи, темные волосы, открытую улыбку. Он должен быть здесь. Теперь он всегда здесь. Что мне делать, Дима?

– Здесь развеян прах твоего брата?

Я вздрогнул. А когда обернулся, мои руки непроизвольно сжались в кулаки.

На краю поляны стояла Мария. Она крепко держала в левой ладони черный зонт, а правую спрятала в кармане пальто. Карие глаза смотрели привычно с высока, но меня задевал не ее взгляд, а ее присутствие здесь.

– Какого…

– Не волнуйся, Костик. Я просто проезжала мимо и увидела тебя. Решила поздороваться.

– Привет, – холодно бросил я, хотя мое «привет» прозвучало как нечто нецензурное. – И пока, – я отвернулся, ловя губами капли дождя.

– Константин! – Марии пришлось кричать, чтобы я услышал ее в нарастающей буре. – Я оставила тебя в покое. Живи в Москве, сколько пожелаешь, – снисходительная усмешка. – От тебя много проблем. Если ты не будешь лезть на рожон, тебя никто не тронет. Аривидерчи.

Ее не интересовал мой ответ. Когда я повернулся, Мария спускалась вниз по холму, прихватив мою обиду на этот город. Самое главное, лопнул поводок, на котором Мария держала меня, привязанного, словно собачонку. И я смог впервые за пять лет свободно вздохнуть.

Дима же ничего не сказал мне. Если только дождем. До дома мне идти далеко, а деньги на такси я, разумеется, не взял. Интересно, где живет Яна?

– Мария! Стой! – я ринулся следом за брюнеткой, едва ли не кубарем спустившись по влажной земле. – Ты знаешь адрес Яны Воронцовой?

Мария остановилась. Крепче сжала зонтик и выше подняла воротник пальто. В темных глазах сверкнула плохо скрываемая боль.

– Откуда мне знать ее адрес?

Я пожал плечами, понимая, как глупо было спрашивать.

– Ох… Ты и правда влюбился. – Улыбка Марии стала ломаной, будто в женщину ткнули иголкой. – Конечно… Мне стоило догадаться, когда ты начал рисовать ее портрет. Полагаю, твой первый портрет за много месяцев?

Я не ответил, скрипнув зубами. Несколько минут тишину на пустыре нарушал лишь ветер. Вдруг Мария подалась вперед, словно собиралась пожать мне руку, и спросила:

– Почему ты не сказал, что тебе не нравятся условия в компании?

Я нахмурился – зачем ворошить прошлое?

– Ты сбежал, подставил всех. Мальчишка…

– Вы бы не отпустили меня.

Мария усмехнулась:

– Или, в таком случае, твой уход не был бы столь драматичным? Мы бы также забрали твое имущество, дабы покрыть убытки, но отпустили бы. Ты раб одного человека, Константин – самого себя. И пока ты бегаешь от жизни, она не будет тебя устраивать. – Мария достала из кармана пальто мобильный телефон и тихо добавила: – У меня есть номер Ивана Солнцева. Он работал с Воронцовой.

***

Квартира Яны похожа на хозяйку: идеальный порядок на полках, ни пылинки на тумбочках, минимализм в цветовой гамме. Мне захотелось внести буйство красок: зеленые стены я бы перекрасил в небесно-голубой цвет, на пол в коридоре постелил бы темно-красный ковер. Но думать о чужом интерьере не было времени. Я пришел поговорить и, надеюсь, узнать тайну Яны. Мы отразили наш вчерашний вечер: ее квартира вместо моей, ее откровение на смену моего.

– Зачем ты здесь, Константин? – ее голос-колокольчик звучал едва слышно. – Извиниться? Попрощаться?

– Сложно сказать… – Я оставил плед на стуле и подошел к Яне.

Она задрожала, вскочила, отошла к столешницам. Понимаю: любая близость острыми осколками будет терзать сердце в минуты разлуки. Яна подняла на меня серые глаза: они, вылитые тучи за окном, также готовы разразиться бесцветными каплями.