Дорога в Гандольфо

– Я полагаю, ты хочешь, чтобы вся эта эпопея закончилась хорошо, и посему примешь мое предложение стать на некоторое время моим адвокатом. Не так ли? Это, кстати, продлится недолго.

– Но будет несколько сложнее, чем консультирование относительно инвестиций? – спросил Дивероу, оставаясь все в той же позе.

– Думаю, что только чуть-чуть.

– И если я откажусь, то мне уже можно будет не тревожиться больше о такой мелочи, как генерал Броукмайкл, поскольку на мне висит теперь кража секретных документов из архивов «Джи-2», а на подобные преступления не распространяется никакой срок давности.

– Не думай ничего такого.

– И что я должен буду делать? – спросил совершенно сникший Сэм.

– Проработать некоторые контракты, в которых, как мне кажется, нет ничего сложного. Я создаю компанию, или корпорацию, как ты бы назвал ее.

– Это забавно, – вздохнул Сэм, – если бы не было все столь грустно. Ведь, помимо цели и намерения, еще существует и такая немаловажная деталь, необходимая для создания корпорации, как капитал. Я знаю твое финансовое положение. Мне не хотелось бы рассеивать твои заблуждения, но ты не относишься к финансовым магнатам.

– Если ты мне не веришь, то это твое личное дело. Но думаю, что тебе придется изменить свое мнение!

– И что кроется за всей этой загадочной многозначительностью?

– Только то, что у меня есть выраженные в долларах кое-какие средства, только и всего, – ответил Хаукинз, надавливая пальцами на копии.

– И чему они равны, эти твои средства?

– Сорока миллионам долларов…

– Что? – недоверчиво воскликнул Сэм, вскакивая с кушетки.

В следующее же мгновение болтавшаяся на руке стальная цепь со свистом хлестнула его по левому глазу, и от дикой боли у него все помутилось в голове.

Глава 8

Закрыв за собой дверь гостиничного номера, Дивероу сразу же вскрыл конверт, достал из него небольшой листок плотной бумаги и уставился на него. Он держал в руке выписанный на его имя чек на десять тысяч долларов.

Это было абсурдом. Впрочем, абсурдом было все, в чем не было никакого смысла.

Вот уже ровно неделя, как он снова стал штатским человеком. С отставкой все прошло гладко. Ему не помешали никакие Броукмайклы. Не возникло в последнюю минуту и проблем на работе, поскольку у себя в офисе он появился только за час до своего официального увольнения из армии. И к тому же когда он все-таки пришел туда, его лицо украшала повязка, а обожженное правое запястье было обвязано толстым слоем бинта.

Сэм уже съехал со своей квартиры и отправил все свое имущество в Бостон, но выехать туда так и не смог, поскольку этот сукин сын по имени Маккензи Хаукинз нуждался в присутствии «своего адвоката» в Нью-Йорке. И теперь Сэм занимал двухкомнатный номер в нью-йоркском «Дрейке» на Парк-авеню, который был забронирован и оплачен за целый месяц вперед. По всей видимости, Хаукинз полагал, что этого времени окажется достаточно.

Вот только для чего? Маккензи пока не собирался разъяснять что-либо. Как бы то ни было, Сэм не должен был ни о чем беспокоиться, тем более что все затраты включались в статью расходов.

Вот только кем?

Какой-то корпорацией.

Какой же?

Той, которую Сэм должен был скоро оформить юридически.

Абсурд!

Необходимо, наверное, совсем лишиться рассудка, чтобы не заметить, что сорок миллионов долларов – лишь галлюцинация, не более того.

А тут еще этот чек – на десять тысяч долларов. На предъявителя. И деньги по нему можно получить хоть сейчас, без всякой расписки.

Это просто нелепо! Хаукинз не мог себе позволить подобного. К тому же он был далеко. Никто не пошлет кому-то, и тем более адвокату, десять тысяч долларов без каких бы то ни было объяснений. Это было бы просто ненормально.

Сэм подошел к телефону и набрал номер Хаукинза.

– Черт побери, парень, так себя не ведут! – заявил тот. – Мне кажется, что ты мог бы по крайней мере поблагодарить!

– Это за что же? За соучастие в воровстве? Где ты взял эти десять тысяч?

– Из банка!

– Из своих сбережений?

– Именно так. И если я их и украл, то только у себя самого.

– Но зачем?

Немного помолчав, Хаукинз проговорил:

– Ты сам употребил слово «договор», парень.

– Насколько мне помнится, – тоже после некоторого молчания произнес Дивероу, – я сказал о том, что я единственный юрист, которого я знаю, чей договор основан на шантаже, на угрозе подвести его под расстрел.

– Да, именно это ты и сказал. А я попытался несколько изменить твое восприятие. Я был бы весьма рад, если бы ты понял, как высоко ценю я твою работу. И мне не хотелось бы, чтобы ты думал, будто я не восхищаюсь тобой.

– Да брось ты, Мак! Ведь ты не можешь позволить себе подобных расходов, да и я пока ничего не сделал.

– Ладно, парень, мне лучше знать, что я могу себе позволить. И, кроме того, сделал уже кое-что. Ты вытащил меня из Китая за четыре тысячи лет до того, как закончился бы срок моего тюремного заключения.

– Но ведь это совсем другое. Я имею в виду…

– Завтра – твой первый рабочий день. Хоть это и не ахти какое событие, но все же как-никак начало.