Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Вожди маори до старости не доживали, и Хонга Хики на свете уже не было: в одной из войн заполучил сквозное ранение груди, очень долго боролся со смертью, но все же скончался. Де Тьерри пришлось иметь дело с правопреемниками своего старого знакомца.

Маорийские вожди съехались на малый курултай. Претензии барона поставили их в нелегкое положение. Было над чем поломать голову.

Кто-то, поверхностно знакомый с маори, может подумать: да в чем проблема-то для этих отморозков? Тюкнуть авантюриста боевым топором или проткнуть копьем — и на праздничный обед главным блюдом, высушенную голову — в коллекцию. И готово дело: ни человека, ни проблемы.

Нет, нет и еще раз нет.

Маори, невзирая на свой каннибализм и прочее, были людьми чести. Обидеть доверившегося гостя они не могли, такое у них в голове не укладывалось. И не только в том дело, что де Тьерри француз, — англичанина, пришедшего с миром, тоже не тронули бы. А к договорам маори относились трепетно, исполняли их безупречно.

Проблема состояла в другом...

Согласно древней маорийской традиции, землю продать было нельзя. Подарить, унаследовать, выиграть в карты тоже. Земля нечто общее, как небо, как воздух, как океан... Ею можно пользоваться, можно перебить соседей или согнать их с земли и пользоваться ей тоже. А вот приватизировать и продавать-покупать нельзя.

Эта традиция постепенно отмирала под напором товарно-денежных отношений. Хонга Хика, например, в грош ее не ставил. Он вообще был ярым «западником». Активно ратовал за сближение с европейцами, приглашал на подконтрольные территории миссионеров, следил, чтобы их не обижали, белым фермерам наделы отводил, развивал институт «пакеха-маори» (о том, что это такое, поговорим чуть позже). И землей, как мы видели, Хонга Хика торговал без малейших душевных терзаний.

Учитывая, что к концу карьеры под контролем Хонга Хики оказалась большая часть территории северного острова, а его армия была самой мощной в Новой Зеландии, — позиция вождя имела много сторонников.

Но землю отдавать пришлому французу ох как не хотелось... И следование древней традиции оставляло для этого лазейку.

С другой стороны, обижать его не хотелось тоже... Свои обязательства по договору де Тьерри выполнил безукоризненно, маори это оценили.

Кончилось тем, что малый курултай принял решение половинчатое. В каких формулировках оно было оформлено, уже не установить, но суть такова: землю де Тьерри получил. Но меньше, чем сулил покойный Хонга Хика, примерно 1/8 часть от прописанного в договоре. Однако это все равно был преизрядный кусок земли, в иных местах он сделал бы барона крупнейшим латифундистом. Живи, дескать, веди хозяйство, никто не тронет, ты под защитой племенного союза Нга Пухи.

Де Тьерри мудро рассудил, что лучше синица в руках. Ему, когда ехал сюда, предрекали, что и этого не получит. Надо с чего-то начать, а там уж как карта ляжет...

Начал обустраиваться, вербовать переселенцев в Австралии. Некоторые, легкие на подъем, переезжали. Но едва поселение встало на ноги, де Тьерри выкинул старый фортель: объявил себя королем Новой Зеландии. И завел старую песню о главном — о протекторате какой-то из европейских держав.

Маори относились к де Тьерри на удивление по-доброму, чем-то он сумел их расположить к себе. Всерьез демарш авантюриста они не приняли, посмеивались над ним и называли «королем без королевства».

А вот Британию эта возня встревожила. Было принято решение закончить политические игры вокруг Новой Зеландии, а то ведь действительно кто-нибудь перехватит такой лакомый кусок. О военном вторжении речь не шла, цена у него оказалась бы непомерной. После серьезных переговоров с вождями был заключен договор Вайтанги — уникальнейший документ в истории колониализма.

Если коротко, суть его такова: королева Виктория становилась верховным сюзереном Новой Зеландии, а маори становились полноправными подданными Соединенного Королевства. При этом у них сохранялись все имущественные права, в том числе право на землю.

В договоре имелась одна важная оговорка: свои земли маори имели право продавать только британцам, никакие сделки с иностранцами не допускались. Эта новация разом перемножила на ноль все надежды де Тьерри (сохранившего французское подданство) увеличить свои владения за счет покупки земель.

В результате маори стали такими же подданными Ее Величества, как, например, шотландцы. Негры в британской Африке, индейцы и эскимосы в Канаде, австралийские аборигены о таком могли лишь мечтать. А индусы даже мечтать не могли: они были подданными своих махараджей, сидевших на коротком поводке у британской Ост-Индской компании.