Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Ерунда какая-то... В описании «Дункана», приведенном в пятой главе, ясно сказано: у судна было два винта. А паровая машина одна. Такая комплектация предусматривает непременное применение разобщительных муфт (они же соединительно-разобщительные), их к тому времени уже изобрели и активно использовали.

Чтобы не вдаваться в технические тонкости, поясним попросту, на пальцах: эти муфты некий аналог сцепления в автомобиле. Если один винт по какой-то причине не может вращаться, муфта размыкается, вращающий момент от силовой установки больше не подается на поврежденный винт.

При этом паровая машина продолжает работать и исправно вращает винт второй. Скорость судна упадет, но ход под парами оно сохранит. Почему же «Дункан» не сохранил?

А у него остался один винт. Второй потеряли. Утопили и не заметили. Или еще в порту Глазго второй винт умыкнули местные маргиналы и оттащили в пункт приема цветных металлов. Потому что далее по тексту винт везде упоминается в единственном числе.

Отплытие из Глазго: «Заработал винт, и «Дункан» двинулся по фарватеру реки».

Плавание по Магелланову проливу: «Винт взбивал воды в устьях больших рек, вспугивая диких гусей...»

У берегов Чили: «Дункан» снимался с якоря, и лопасти винта уже пенили прозрачные воды бухты Талькауано».

Там же, чуть позже: «И в ту секунду, когда всадники понеслись во весь дух по прибрежной дороге, на яхте заработал винт и она на всех парах поплыла в океан».

М-да, мулов Гленарван тоже не любил. И тоже норовил загнать сразу, с первого же дня.

В Индийском океане: «Дункан» распустил паруса и под фоком, контр-бизанью, марселем, брамселем, лиселями, верхними парусами и стакселями полетел вперед, держась левым галсом, так быстро, что винт еле успевал касаться бегущих волн, рассекаемых форштевнем».

В последнем примере чудесно и изумительно вообще всё, особенно яхта, вышедшая на режим глиссирования... Но винт в любом случае один.

Возможно, два винта на «Дункане» появились стараниями переводчиков, автор же, написав в оригинале «дублированный винт» (hélice double), имел в виду нечто иное, а что именно, не понять. Любил и умел мсье Жюль Верн излагать свои мысли невнятно и путано, словно загодя норовил озадачить будущие поколения жюльверноведов.

Отчего винт мог прекратить вращение, если согнуть лопасть возможности не было? На него могло что-то намотаться, накрутиться. В наше время такая беда очень часто происходит от рыболовных сетей. Во времена парусного флота более вероятен старый парус, болтающийся в океане, ураганы сплошь и рядом срывали их с мачт.

В любом случае для избавления от этой неисправности сухой док не нужен. Можно за день управиться своими силами. Вода теплая, лето в субтропических широтах, — можно понырять, срезать с винта то, что на него намоталось.

Том Остин, без сомнения, провел эти работы, прежде чем отправиться к Берегу Гранта. Однако нам пора повнимательнее приглядеться к этому персонажу.

* * *

На первый взгляд Том Остин, хоть и живет в отдельной каюте рядом с капитаном, от простых матросов отличается мало.

Мы помним, как он лично копался во вспоротом акульем брюхе, извлекая бутылку или «бутылку», хотя рядом хватало матросов, которым можно было бы поручить эту грязную и неаппетитную работу.

Позже Том участвует в жеребьевке, отбирающей матросов в сухопутный отряд для пересечения Южной Америки, — хотя по статусу никак не должен был в ней участвовать. Вытянув жребий, Том Остин ведет себя в экспедиции тихо и скромно. Он явно не среди тех, кто принимает решения, — среди тех, кто их безропотно исполняет. Возможно, в троице моряков Остин был лидером, командовал матросами Вильсоном и Мюльреди, но Жюль Верн никак это не показывает.

И если бы автор произвел Тома Остина не в помощники капитана, а сделал бы, допустим, боцманом, — Том смотрелся бы в этой роли органичнее.

Однако затем выясняется, что помощник Остин вполне способен выполнять обязанности капитана. И он выполняет: приводит яхту в Мельбурн, затем к побережью Новой Зеландии, прокладывает курс, командует сложными маневрами.

Это уже плохо стыкуется с простецкими замашками рядового матроса. Но кое-как состыковать все же можно: допустим, Том Остин поднялся из матросского кубрика на капитанский мостик благодаря незаурядным личным качествам и счастливому стечению обстоятельств. Изучил практические основы судовождения и навигации, науками голову не забивая, а на деле остался все тем же простым и малообразованным матросом.

Но один эпизод вдребезги разбивает такое допущение. Помните, как якобы изучал испанский язык Паганель? Да-да, штудируя поэму на португальском языке. А где он эту книгу взял? А это Тома Остина книга. Простоватый помощник с замашками матроса португальской поэзией увлекается. В оригинале ее читает. Каково?