Дороги хаджа

– У нее на все есть ответ, и говорит она так естественно, что поневоле во все веришь. Хотя все это довольно нелепо. Во всяком случае, на королеву она не похожа. Девка породистая, но не та стать. Хотя, она славянка, а все славяне – варвары. Мусульманские владыки женились на ком попало. Вы знаете, Огюст, что все халифы были незаконнорожденными, ибо рождены были большей частью от рабынь. Халиф, наместник Аллаха на земле, не мог ни на ком женится, не уронив своего достоинства. У него попросту не было ровни, никто не мог быть равен ему по положению. Поэтому он не мог иметь законной жены. Отсюда вся эта неразбериха в вопросах наследования при дворе Аббасидов. Затем, когда появились сельджуки, и вовсе стали смещать и назначать халифов по своему усмотрению. Впрочем, я отвлекся. Отведите эту женщина обратно и не спускайте с нее глаз до моего особого распоряжения. Займитесь розыском беглецов. Иерусалим, город маленький, а человек не иголка. Найдите их и доставьте ко мне.

– Слушаюсь, мессир. – сказал командор.

В гостинице

– Итак, хафиз, чем я могу вам помочь, – старик смотрел на них, пряча улыбку в седой бороде. – Вывезти вас из города сейчас сложно. Но, выждав несколько дней, я смогу это сделать.

Али взглянул на Егорку и поднялся с места. Егорка последовал его примеру.

– Сидите, что вы вскочили с мест, – старик взял их за руки и усилием усадил, и сам сел рядом.

– Спасибо, Расул, мы никогда не забудем вашей доброты. Но выйти из города, это самой легкое, что мы могли бы сделать. В плену у крестоносцев находится сестра моего друга. А без нее мы не можем оставить этот город. Чтобы не подвергать опасности ваш дом, мы уйдем с наступлением темноты, и вечно будем молить Аллаха, чтобы он ниспослал вам здоровья и благоденствия, и долгих лет жизни. Вы и так сделали много для нас.

Расул нахмурился, затем потер переносицу, разглаживая морщины:

– Говори мне ты, – бросил он, – так я чувствую себя моложе. Что же касается остального…, опасность, конечно, есть. Рано или поздно, они ко мне могут постучаться, раз они вас ищут. У моего жилища есть охранная грамота. Однако если уж очень упорствовать против их желания войти, они не посмотрят ни на что. В квартале за мечетью Омара находятся дома мусульман. Вы можете скрываться во всех домах поочередно.

– Нет, Расул. Это не для нас. Нам нужно проникнуть в их среду. Затесаться в толпе. Оттого, что мы будем отсиживаться в домах мусульман, дело не сделается, и сестру мы не вытащим. Мы должны покинуть ваш дом. Нам только надо изменить внешний вид, поменять одежду, мы поселимся в гостинице, а дальше будет видно… Иншаллах, – добавил Али.

– Ну, положим, твой товарищ может и не менять внешний облик, – сказал, обращаясь к Али, Расул, – но тебе ничего не поможет, даже, если ты перекрасишь волосы в желтый цвет. Твой нос, глаза, а, главное, взгляд всегда выдаст тюрка.

– Я буду закрывать лицо, – неуверенно сказал Али. Об этой стороне вопроса он как-то не подумал.

– Я могу раздобыть плащ крестоносцев, – продолжал Расул, – твой приятель наденет его и сойдет за эту братию. Ты, же, хафиз, можешь притвориться его оруженосцем.

– С моей внешностью?

– У короля Фридриха есть войско, состоящее из сицилийских мусульман. Это ничего. Когда они берут наших в плен, некоторых оставляют себе служить. Если, конечно, это не уронит твоего достоинства изображать слугу.

– Не уронит, – спокойно ответил Али. – Но у нас ничего не выйдет. Мой друг не знает франкского языка.

Этот факт не смутил Расула.

– Ну и что, он может изображать немого рыцаря.

– Может, – согласился Али, – но я тоже не знаю франкского языка.

Расул развел руками и стал скрести бороду. Егорка кашлянул.

– Что, друг мой, говори, не стесняйся, – ободрил его Али.

– Я изъясняюсь на греческом. Среди крестоносцев не все же франки.

– Не все, – сказал Расул, когда Али перевел ему слова друга, – но франки не очень ладят с греками.

– И те, и другие – христиане, – заметил Али.

– Верно, правда эти католики, а те православные. Но это полбеды. Беда в том, что после взятия франками Константинополя, они уже не друзья. Не враги, но и не друзья. То есть, общение возможно, но война за общее дело – этого нет. Но грека они не убьют, если он появится здесь.

– Надеюсь, что до этого не дойдет.

– Я мог бы изобразить грека-путешественника, – сказал Егор.

– Что здесь делать путешественнику во время войны.

– Торговца, – не унимался Егорка.

– Здесь вся торговля в руках венецианцев, – возразил Расул.

– Как с вами тяжело разговаривать, – заметил Егор, – ну, хорошо, я могу быть бродячим философом, а ты моим учеником.

– Возможно, но это будет привлекать внимание, а мы стремимся избежать его. Ну, спрашивается, какого рожна философ забыл на войне?

– Философы избегают войн, они их наблюдают со стороны, а потом рассуждают о них. Аристотель некоторое время сопровождал Александра Македонского в его походе. Правда, полководец его потом отослал на родину.

– Ну, вот видишь.

Егорка вздохнул.

– Я раздобуду вам монашеские рясы, – сказал Расул, – натяните на головы клобуки. Ни одна собака вас не признает.