Дороже денег, сильнее любви

Вот каких людей мне предстояло сегодня найти. Только не надо думать, что я каким-то образом поддерживала с этим криминальным трио постоянные отношения – последнее скорее можно отнести к тете Миле, которая, взяв с Ирочки и Никитки «честное благородное слово» о том, что они навсегда покончат со своими делишками, в силу наивности своей натуры вполне этим удовлетворилась и, кажется, искреннее верила, что оба они встали на путь исправления. Иногда я ловила тетю за тем, что она перешептывается по телефону, вздыхает и охает, давая советы «не отчаиваться и искать, искать для себя подходящую профессию». Думается мне, что и веселые мошенники привязались к моей тете вполне бескорыстно: будь все иначе, я бы давно это заметила, и не поздоровилось бы тому, кому пришло бы в голову обманывать мою единственную родственницу.

– Тетя Мила, – сказала я, догнав тетушку во дворе Варвариного дома. – Мне нужны твои питомцы.

– Зачем? – строго спросила она, сдвинув на лоб очки.

– Для дела.

– Женечка, ты же знаешь, что с прежними делами Ирочка и Никитушка давно покончили!

– Тетя Мила! – сказала я с упреком. – Не очень-то приятно знать, что ты считаешь меня способной на разного рода махинации! Почему ты решила, что я обязательно привлеку их к какому-то темному и страшному делу? А? А может быть, речь, наоборот, пойдет о деле благородном и до краев наполненном темой любви к ближнему?

– Да? Но… Ты так мало рассказываешь мне о своей работе, что…

– Тетя Мила, дорогая! Давай не будем терять времени, а? Звони сейчас же своим подопечным и говори, что для них есть срочное дело!

– Женечка, а оно – благородное?

– Безусловно!

* * *

И вот наступил вечер, даже почти что ночь, и с позволения Варвары я заняла место у дверей комнаты, в которой сегодня утром странный черный волосатый пророк Исайя приказал Анюте переночевать.

Перед тем как отправиться на боковую, Варвара с очень таинственным видом позвала меня в уголочек.

– Женя, ты представляешь, – зашептала она жарко и даже с каким-то присвистом. – А Пусику-то прописанное средство помогло! Я же его все-таки уговорила средство-то новое от девок попробовать, что Исайюшка-спаситель рекомендовал, полночи уговаривала! Уж как Анатолий боялся по битому стеклу-то ходить, ругался, что я инвалидом хочу его сделать, побил меня даже…

Оказывается, Варвара еще утром отобрала и вымыла самые обыкновенные стеклянные бутылки. Пять штук – как велел Исайя. Вышла с ними на рассвете на балкон, нашептала заговор. Завернула в мешковину – и со всего маха несколько раз вдарила по звякнувшей кучке стекла здоровым молотком, превратив стеклотару в кучу страшных осколков.

Предстояло самое сложное – заставить-таки Пусика «вылечить дурь» таким новаторским способом, как хождение на заре по битому стеклу. Слезами, уговорами, обещаниями купить к обеду самого дорогого пива и в случае чего доставить к ложу раненого бабника самого лучшего врача она добилась своего. Страшно матерясь и размахивая руками, Пусик, то есть Анатолий, чтобы отвязаться от докучливой бабы, ступил на разложенные по дерюге осколки.

Ступил… И – ничего! Варвара, стоя рядом с мужем с йодом и бинтами в руках, с изумлением наблюдала, как осмелевший суженый хрупает по осколкам, высоко, как цапля на болоте, задирая бледные волосатые ноги. Потоптавшись на битом стекле с минуту, Анатолий торжественно прошел в комнату и, сам себе не веря, присел на диван, оглядывая совершенно целые ступни.

Ничего другого, кроме как уверовать в чудо, Варваре с Пусиком не оставалось.

– И чем теперь Пу… Анатолий занимается?

– А ничем! Лежит на диване, весь в изумлении, и в потолок смотрит. Йогом, говорит, теперь стану работать… А прежняя дурь, наверно, из него выходит, как Исайя обещал. Вон, погляди, – добавила Варвара конспиративным шепотом и приоткрыла дверь в супружескую спальню.

Вытянув шеи, мы и вправду увидели лежащего на диване мужика. Домашние спортивные штаны на нем были засучены до колен.

– Чудо! – восторженным шепотом констатировала Варя, прикрывая дверь обратно.

Я подумала, что о чуде еще рано говорить – ведь всего два дня прошло, как Исайя порекомендовал старому ловеласу новый вид лечения. Но расстраивать сияющую Варю было бы жестоко.

– Ладно, Варя. Поздравляю тебя. А теперь давай приготовим комнату для Ани.

Притихшая Варвара, которая ровным счетом ничего не понимала в том, что происходит в ее доме, но верила мне на слово – что ни ей самой, ни Пусику не грозит никакая опасность, – поставила в указанную комнату раскладушку и застелила ее свежим бельем. Бледная от страха и возбуждения Анька, переодевшись в пижаму, которую я купила для нее по дороге, долго не решалась перешагнуть порог комнаты, а когда я поторопила ее, слегка шлепнув рукой по заднему месту, скрылась там с приглушенным ойканьем.

Мы расползлись по местам.

Шло время.

Час, два, три…

Устав ждать чего-то необычного, Варвара погасила свет в своей комнате, и вскоре я услышала кряхтение кроватных пружин – приятельница и ее Пусик устраивались поудобнее, чтобы отплыть в волшебную страну снов.

Еще час. Еще два…