— Да кто вам говорит о большом свете, любезнейший Фёдор Михайлович, — мы с женой действительно принадлежим к большому свету, ездим туда, но к себе его не пускаем!
Достоевский рассмеялся, но остался непреклонным и только месяца два спустя решился однажды появиться в моём зверинце…» [Д. в восп.
, т. 1, с. 223–224]Впоследствии встречи их носили случайный характер. По свидетельству С. Д. Яновского
, Достоевский ставил Соллогуба в один ряд с И. И. Панаевым и, «не отказывая им в даровании, не признавал в них художественных талантов» [Там же, с. 238]Соловьёв Владимир Сергеевич
(1853–1900)
Философ, поэт, публицист; сын историка С. М. Соловьёва, брат Вс. С. Соловьёва
. Достоевский с ним познакомился в начале 1873 г. А. Г. Достоевская вспоминала: «…в эту зиму нас стал посещать Владимир Сергеевич Соловьёв, тогда ещё очень юный, только что окончивший своё образование.Сначала он написал письмо Фёдору Михайловичу, а затем, по приглашению его, пришёл к нам. Впечатление он производил тогда очаровывающее, и чем чаще виделся и беседовал с ним Фёдор Михайлович, тем более любил и ценил его ум и солидную образованность. Один раз мой муж высказал Вл. Соловьёву причину, почему он так к нему привязан.
— Вы чрезвычайно напоминаете мне одного человека, — сказал ему Фёдор Михайлович, — некоего Шидловского, имевшего на меня в моей юности громадное влияние. Вы до того похожи на него и лицом и характером, что подчас мне кажется, что душа его переселилась в вас.
— А он давно умер? — спросил Соловьёв.
— Нет, всего года четыре тому назад.
— Так как же вы думаете, я до его смерти двадцать лет ходил без души? — спросил Владимир Сергеевич и страшно расхохотался. Вообще он был иногда очень весел и заразительно смеялся…» [Достоевская
, с. 277]В своём первом письме к Достоевскому (24 января 1873 г.) Соловьёв обращался к нему как к редактору «Гражданина»
и предлагал представить для газеты-журнала «краткий анализ отрицательных начал западного развития» [ЛН, т. 83, с. 331]В марте 1878 г. писатель посещал публичные лекции Соловьёва, «чтения о Богочеловечестве» в соляном городке в Петербурге. А в июне этого же года, после смерти сына Достоевского Алексея
, они вдвоём совершили поездку в Оптину Пустынь: «Чтобы хоть несколько успокоить Фёдора Михайловича и отвлечь его от грустных дум, я упросила Вл. С. Соловьёва, посещавшего нас в эти дни нашей скорби, уговорить Фёдора Михайловича поехать с ним в Оптину пустынь, куда Соловьев собирался ехать этим летом. Посещение Оптиной пустыни было давнишнею мечтою Фёдора Михайловича, но так трудно было это осуществить. Владимир Сергеевич согласился мне помочь и стал уговаривать Фёдора Михайловича отправиться в Пустынь вместе. Я подкрепила своими просьбами, и тут же было решено, что Фёдор Михайлович в половине июня приедет в Москву (он ещё ранее намерен был туда ехать, чтобы предложить Каткову свой будущий роман) и воспользуется случаем, чтобы съездить с Вл. С. Соловьёвым в Оптину пустынь. Одного Фёдора Михайловича я не решилась бы отпустить в такой отдалённый, а главное, в те времена столь утомительный путь. Соловьёв хоть и был, по моему мнению, “не от мира сего”, но сумел бы уберечь Фёдора Михайловича, если б с ним случился приступ эпилепсии…» [Достоевская, с. 346]
Вл. С. Соловьёв
Достоевский присутствовал на защите Соловьёвым докторской диссертации «Критика отвлечённых начал» и в письме к Е. Ф. Юнге
от 11 апреля 1880 г. писал: «На недавнем здесь диспуте молодого философа Влад<имира> Соловьёва (сына историка) на доктора философии я услышал от него одну глубокую фразу: “Человечество, по моему глубокому убеждению (сказал он), знает гораздо более, чем до сих пор успело высказать в своей науке и в своем искусстве”. Ну вот так и со мною: я чувствую, что во мне гораздо более сокрыто, чем сколько я мог до сих пор выразить как писатель…»После смерти писателя Соловьёв выступил с тремя речами, посвящёнными писателю и его творчеству («Три речи в память Достоевского». М., 1884).
Известно 5 писем Соловьёва к Достоевскому, письма писателя к философу не сохранились.
Соловьёв Всеволод Сергеевич
(1849–1903)