Достоевский во Франции. Защита и прославление русского гения, 1942–2021

Проблема зла в творчестве Достоевского неизменно привлекает к себе внимание исследователей[303]. В 2014 году в Университете Западной Бретани в Бресте состоялась представительная международная конференция «Силы зла в творчестве Достоевского» («Les forces du mal dans l’ œuvre de Dostoïevski»), подготовленная усилиями двух молодых французских слависток — Анн Пино и Натальи Леклерк, защитивших диссертации по творчеству Достоевского в Сорбонне, подготовленные под руководством Ж.‐Л. Бакеса, одного из патриархов французской компаративистики и славистики. В конференции приняли участие исследователи из Франции, России, Италии, Канады; известный размах проблемы зла в творчестве Достоевского, притягательно очерченный в программной аргументации конференции, привлек внимание не только славистов, но компаративистов, специалистов в области психоанализа, психологии, философии. По итогам конференции в 2019 году был издан сборник статей «„Революция была совершена сладострастниками“. Сила зла в творчестве Достоевского» («„La revolution a été faite par les voluptueux“. La force du mal dans l’ œuvre de Dostoïevski»)

[304]. Несмотря на общую «полифоничность», в сборнике явственно прослеживается единство концепции.

Главный вопрос, который по-разному ставится исследователями, это вопрос о том, что способно нам дать чтение Достоевского в понимании природы зла, а также о том, какие связи можно увидеть между тем, как эта проблема ставится и решается в текстах русского писателя, и тем, какое развитие она получает в философии и литературе предшественников Достоевского, равно как и в творчестве его внимательных читателей уже XX и XXI веков. С одной стороны, этот вопрос осмысляется в рамках библейского контекста, с точки зрения Достоевского как своеобразного интерпретатора и комментатора христианских текстов. С другой стороны, оригинальное и нередко провокативное, неоднозначное освещение зла в произведениях Достоевского позволяет увидеть его в качестве предшественника постницшеанской философии и эстетики XX века. Достоевский, усложняющий любой разговор о морали, причем средствами прежде всего художественными, становится «союзником» таких писателей, как Ш. Бодлер[305]

, А. Жид и А. Рахими, или философов — от Л. Шестова и Б. Фондана до М. Мерло-Понти.

В сборнике можно выделить ряд сквозных тем и мотивов. Зло рассматривается в паре с такими понятиями, как бунт, страсть, сладострастье, игра, болезнь, безумие. В связи с проблемой зла наиболее актуальной художественной формой оказывается исповедь, представленная в творчестве Достоевского как в качестве отдельных текстов, так и в виде вставных историй. Эта форма наиболее полно раскрывает сложнейшие характеры вроде подпольного парадоксалиста и Ставрогина и позволяет ответить на вопрос: какова, по Достоевскому, экзистенциальная и метафизическая природа человека?

Сборник статей поделен на четыре части. В первой объединены статьи, посвященные «письму о зле» и библейским источникам, к которым оно восходит. Это прежде всего ветхозаветные тексты, к которым Достоевский обращается за многоплановыми притчевыми сюжетами (книга Иова, история Иосифа и его братьев) и архетипическими образами поруганных детей, женщин, стариков.

Сильвия Пикколотто, специалист по философии из университета Ка Фоскари, в статье «Образы невинного страдания» отталкивается от утверждения, что

Все творчество Достоевского развивает […] августиновское размышление о паразитарной природе зла, нуждающегося для существования в человеке (с. 18)[306].

Исследовательница рассматривает образы жертв зла, невинно пострадавших детских персонажей романа «Братья Карамазовы» — Маркела, брата старца Зосимы, и Илюши Снегирева. Пикколотто исследует сюжеты, вызывающие сострадание, и приходит к выводу о том, что теодицея невозможна в текстах Достоевского, так как если бы зло было рационально, оно было бы еще более несправедливо, а потому абсурдность зла есть своего рода благо.

Тему рациональности зла подхватывает статья Ирины Еленгеевой, русистки из Лиможа, под названием «Истоки зла в романе „Братья Карамазовы“: влияние Книги Иова». Еленгеева рассматривает философский парадокс, заключающийся в том, что зло, не будучи рационально, может быть результатом рационального выбора или отвечать трансцендентальному плану, как в случае с Книгой Иова. При этом для Достоевского чрезвычайно важна метафизическая мотивация зла: если бы человек не был свободен, у него не было бы выбора между добром и злом. Свобода, гарантированная возможностью и множественностью выбора, по мнению Еленгеевой, коррелирует с полифонией, а потому оппозиция добра и зла, безусловно представленная у Достоевского, небинарна по своей природе.