Достояние павших

– И что будет? – спросил Дойтен.

– Как что? – удивился Драхт. – Фуар убьет Байрела. Фуар лучший на ножах. В таких схватках он убил уже человек десять. И это только в Дрохайте!

– Байрел тоже сильный! – засопел Мичан.

– Тут дело не в силе, – закусил губу Драхт.

– Подождите, – замахал руками Клокс и осекся, потому что легкое эхо – «ждите-е-е» – долетело через мгновение из темных углов. – Но ведь Фуар безумен. Кто-нибудь видел его глаза? Он отравлен…

– Разве это имеет какое-то значение? – пробормотал Мадр и посмотрел на детей. – Вы-то сами чьей победы хотите? Драхт? Мичан? Дора?

– Мне все равно, – глухо обронила Дора. – Я никому не верю. Я думаю, что из Дрохайта надо уезжать. Пусть хоть все перережут друг друга. Пока они нас не перерезали. Вот где Казур? Что с ним? Почему его не ищут?

– Дура, – прошипел Драхт. – Если бы не Байрел, где бы ты сейчас была? И Казура ищут! Дилба же нашли?

Дора хотела что-то сказать, но только махнула рукой, и Дойтен разглядел слезы в ее глазах.

Мичан тоже всхлипнул и пробормотал, опустив голову:

– Байрел дал нам работу и кров. Фуар же пинал нас. Швырялся костями. Мог плеснуть недопитой похлебкой. И называл нас отбросами.

– Он всегда был таким? – спросил Дойтен.

– Последние месяца два – так уж точно… Раньше он просто не замечал нас. Но пнуть мог, – вздохнул Мичан. – Я один раз зазевался по весне у него на дороге, он взял за шиворот, поднял, встряхнул и поставил в сторону. Хотя я думал, что об стену приложит. Я чуть не умер от страха.

– Кто может знать, каким он был? – спросил Драхт. – Вот на кухне горшки, что в них? Пока не откроешь, не увидишь.

– Можно унюхать, – прошептал Мичан. – Но это только когда то, что в горшке, протухнет. Да и какая разница, каким был? Главное, какой он сейчас.

– Разве человека можно изменить? – вдруг спросила Дора. – Каким был… Каким стал… У нас в деревне говорили, если человек напился и стал мерзавцем, значит, он мерзавцем и был. Знаем мы или не знаем настоящего Фуара, неважно. Отравлен ли он, куплен или лишен ума, он все еще Фуар, а не Райди или… Лэн. Какая разница, каким он был? У меня вот пятно на платье от соуса, а вчера его не было. И что? Я все еще я.

– Кто тебе сказал это? – спросил Клокс.

Дора пристально посмотрела на судью:

– Мой отец. Уже давно. Но я помню.

– А если он ошибся? – нахмурился Дойтен. -

– Нет, – процедила сквозь стиснутые зубы Дора. – К тому же он говорил о самом себе.

– Так, – раздраженно сунул пальцы за пояс Клокс. – Все это – пустая болтовня. Важно сейчас только одно. И это даже не то, убивал ли Фуар Дилба или нет.

– Он не убивал, – сказал Дойтен. – У него украли нож. Я, правда, слегка удивился, увидев, как он принял пропажу, но могу свидетельствовать об этом. Кстати, мой нож пропал в тот же день. Может, где-то лежит труп, в котором торчит мой тесак? Что, мне его тоже подадут рукоятью вперед?

– Неважно! – повысил голос Клокс. – Пока – неважно. Важно другое. И я не спрашиваю, почему Фуар согласился на поединок, если он невиновен. Ясно же, что он либо знает виновного, либо его устраивает смерть Дилба, да хоть для того, чтобы досадить Байрелу… Либо Фуар хочет использовать случай, чтобы свести счеты с Байрелом.

– Прибрать к рукам Сничту… – прошептал Мадр.

– Может быть, – скрипнул зубами Клокс. – Но почему Байрел его вызвал?

– Господин судья не знает, – пробормотал Драхт. – В городе из трех человек двое – рыбаки. Байрел не мог ему спустить смерть брата. Я так думаю…

– Но ведь Байрел бургомистр, а не Фуар! – зло вдвинул меч в ножны Клокс.

– Фуара мало кто любит, но… – раздался за спиной Дойтена голос Райди, – у него есть преданные воины.

Дойтен обернулся. Райди стоял за стойкой и наливал себе в кубок дрожащей рукой вина.

– Вы только посмотрите, у нее даже одисское есть! Так, о чем это я? Да, про Фуара. Кое-кого он привел в Дрохайт издалека. Тут у половины города темное прошлое. Но у тех, кого привел Фуар, – оно чернее ночи. Его дружков боятся. К тому же тут разный народ. Многие всегда готовы переметнуться на сторону победителя. Да, люди больше любят Байрела. Или, скорее, их устраивает Байрел, поскольку он не безумец, не вор, не мерзавец. Фуар на каждом углу кричал, что если бы он стал бургомистром, то уж точно навел бы порядок в городе, но это как расхваливать дорожный булыжник, мало кого можно уговорить положить такой камешек в собственную похлебку. Хотя Байрел всегда старался заручиться поддержкой Фуара. Держал его возле себя. Но если люди снова будут бросать шкурки – Байрел всегда наберет больше голосов. Но толпа труслива. Или осторожна. Тем более, что мальчишка прав. Рыбаков больше всего на острове. И все они под Фуаром. Если дойдет до схватки… горожане будут ждать, кто победит. А вот тут… У Байрела полсотни верных клинков. А у Фуара двести.

– Так какого же демона? – прошипел Клокс. – Или же возможная уступка равносильна поражению? Где его мудрость?

– А если бы у тебя был убит брат? – опрокинул кубок в глотку Райди. – Что бы ты сделал?

– Не знаю, – признался Клокс.