Читаем Достойно есть полностью

А огромные ангельские часы били ровно двенадцать – в «Бытии» Элитис три раза упоминает точное время. «В первый час» начинается сотворение мира, в девять часов герой оказывается среди цветущего сада, населённого разными существами, а в одиннадцать он погружается в море. Эта символика обретает целостность только сейчас. В суточном цикле полдень и полночь – моменты верхней и нижней кульминации Солнца; в истории Лефтериса на двенадцать часов дня приходится кульминация его жизненного пути – его казнь. Теперь становится ясно, что все остальные упомянутые Элитисом часы были подсказками, отметками на этом пути и что Лефтерис – двойник главного героя, от лица которого ведётся повествование. Все последующие части «Страстей» будут описывать одновременно мысли живого героя-поэта и загробную участь убитого героя Лефтериса, идущего к вечной жизни, – точно так, как в более ранней «Песни героической…» описывается посмертное восхождение в Рай погибшего лейтенанта.

Сдерживая слёзы… – первая строка содержит цитату из пятого гимна «Бытия» («я прижал к груди подушку что было сил / сдерживая слёзы»): там это слёзы первого благоговения, а здесь – слёзы отчаяния. Люди в чёрных масках – полицаи из предыдущей главы;деревья будут обесчещены телами повешенных («

готовят петли»). В колодцы часто сбрасывали трупы после расстрелов.

Урожай Господень – народ; вместе с тем Элитис говорит и о пшенице, которую забирали для своих нужд гитлеровцы. Рука, пишущая на стенах домов «хлеба и свободы

», в реалистическом истолковании символизирует антифашистское подполье, но одновременно напоминает и знаменитый сюжет из Книги пророка Даниила: «В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала <…> И вот что начертано: мене, мене, текел, упарсин. Вот и значение слов: мене – исчислил Бог царство твоё и положил конец ему» (Дан 5: 5, 25–26).

Где бы ни были вы… – призыв поэта, созерцающего ужасы войны, и завещание его убитого двойника, Лефтериса, объединяются в один монолог. Николаос Маврогенис, видный дипломат конца XVIII в., был выходцем с острова Парос и принадлежал к тому же знатному роду, что и Манто Маврогенус, уже упоминавшаяся Элитисом. На Паросе сохранилось несколько мраморных источников, построенных в 1777 году на средства Н. Маврогениса. В стихотворении этот образ трактуется аллегорически, как исполненный национального духа источник чистоты.

Сельджуки – тюркские племена, в xi веке захватившие часть византийских территорий в Малой Азии; у Элитиса это современные ему завоеватели. Каганы птицеголовые… скотоложцы и трупожоры и смертепоклонники – ср. в «Бытии»: «Ненавистники Хлеба, Бледнолицые, Новостервятники». Теперь Элитис использует более резкие эпитеты, подчёркивая изуверство врагов и их пособников.

Д. Соломос – греческий поэт, автор «Гимна к Свободе», а Ал. Пападиамантис – выдающийся прозаик, чьему творчеству Элитис посвятил большое эссе «Волшебство Пападиамантиса».

И в глубокую полночь… – полдень уже сыграл свою роль в поэме как момент исполнения предначертанного и слияния человеческой души с распинаемым Христом. Полночь – симметричная полудню точка нижней кульминации; это и предел безысходности, в которую погружается главный герой-поэт, и сошествие Христа во Ад, и мистическое нисхождение души убитого, за которым последует вознесение.

Вновь возникают простыни, упоминавшиеся в «Бытии» как символ ночного кошмара. Снова появляются Ветры

, вестники богов: теперь герой умоляет их о помощи.

Дельфина пошлите – согласно мифу, когда певец Арион плыл на корабле из Тарента в Коринф, матросы решили ограбить его и убить. Арион встал на корме, исполнил гимн к Аполлону и сам бросился в море. В то же мгновение появился дельфин, который подхватил певца на спину и вынес его на берег.

Пусть…часы пробивают одиннадцать – мир должен вернуться в первозданное состояние, каким он был до грехопадения, до кровопролития и до Распятия. О том же и далее: «пусть он мчится вперёд и фигуру Креста размыкает / возвращая лесам древесину».

Киклады – архипелаг в Эгейском море.

Перейти на страницу:

Все книги серии Греческая библиотека

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Этот том является первой и у нас в стране, и за рубежом попыткой синтетически представить поэзию народов СССР с IV по XVIII век, дать своеобразную антологию поэзии эпохи феодализма.Как легко догадаться, вся поэзия столь обширного исторического периода не уместится и в десяток самых объемистых фолиантов. Поэтому составители отбирали наиболее значительные и характерные с их точки зрения произведения, ориентируясь в основном на лирику и помещая отрывки из эпических поэм лишь в виде исключения.Материал расположен в хронологическом порядке, а внутри веков — по этнографическим или историко-культурным регионам.Вступительная статья и составление Л. Арутюнова и В. Танеева.Примечания П. Катинайте.Перевод К. Симонова, Д. Самойлова, П. Антакольского, М. Петровых, В. Луговского, В. Державина, Т. Стрешневой, С. Липкина, Н. Тихонова, А. Тарковского, Г. Шенгели, В. Брюсова, Н. Гребнева, М. Кузмина, О. Румера, Ив. Бруни и мн. др.

Андалиб Нурмухамед-Гариб , Антология , Григор Нарекаци , Ковси Тебризи , Теймураз I , Шавкат Бухорои

Поэзия