Достойно есть

Основанья мои на горахи горы подъемлют народы на плечи себе,   и память на них горит купинойнеопалимой.   Память моего народа, ты зовёшься Пиндом и ты зовёшься Афоном.Сотрясается век   и вешает за ноги дни,с шумом высасывая кости униженных.   Кто, как, когда поднялся из бездны?Сколько их было, чьи, какие войска?

   От лица небес бежали враги мои.Память моего народа, ты зовёшься Пиндом и ты зовёшься Афоном.   Ты одна, по пяте узнающая воина,Ты одна, говорящая с края обрыва,   Ты одна, заострившая лики святых,И теперь над волнами столетий возносишь сирень   Воскресенья Христова!Моей мысли коснёшься – и плачет младенец Весны.   Мою руку караешь – она наливается светом.И всегда ты идёшь через пламя, к сиянью стремясь   И всегда ты в сиянье идёшь,

чтобы горных достигнуть вершин этих снегоувенчанных.   Только что эти горы? Кто и что там в горах?Основанья мои на горах   и горы подъемлют народы на плечи себе,и память на них горит купиной   неопалимой!

VI

Певец облаков и прибоя, заснувший во мне!Он тёмные губы к сосцу непогоды прижал,   и душой он всегда заодно с этим морем, лягающим

гору в подножье!   Он дубы вырывает и грозно ступает, фракиец.И кораблики мыс огибая   внезапно кренятся и тонут.И опять возникают уже высоко в облаках   на изнанке пучины.На их якорях прилипшие травы морские,   точно бороды скорбных святых.От прекрасных лучей, его лик окруживших,   свечение моря колеблется.Голодные старцы туда обращают пустые глаза,

   И женщины чёрную тень надеваютповерх незапятнанной извести.   И я с ними вместе рукой своей двигаю. Я,певец облаков и прибоя!   В простую жестянку я кисти своивсе разом макаю и крашу:   Шпангоуты новых судови чёрно-златые иконы!   Защита нам и опора святой Канарис!Защита нам и опора святой Миаулис!   Защита нам и опора святая Манто́!

VII