Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ты въ замѣшательствѣ, и мнѣ не отвѣчаешь, сказала мнѣ моя мать вставая со стула; нѣтъ, ни когда уже отъ сего времяни не буду взирать на тебя благосклонными глазами.

Ахъ! дражайшая родительница! не отнимайте у меня жизни премѣною вашего сердца. Не замедлила бы я никакъ моимъ отвѣтомъ, естьли бы не опасалась, что будетъ онъ истолкованъ превратно. Но какъ бы то ни было; однакожъ устрашаясь угрозъ вашихъ я буду говорить непремѣнно. Признаюсь вамъ, что не знаю въ настоящемъ совершенствѣ собственнаго моего сердца, и не могу вамъ сказать, свободно ли еще оно, или несвободно. Здѣлайте милость, изъясните мнѣ, въ чемъ поведеніе мое можно порочить, когда принуждаютъ меня въ супружество съ человѣкомъ безъ всякаго разума и разсудка, для избавленія меня… Увы!… отъ чего?… Заклинаю васъ, дражайшая родительница! принять славу мою и честь въ собственное ваше храненіе. Не допускайте дочь вашу быть ввергнутой въ такое состояніе, какого не желаетъ она ни съ какимъ человѣкомъ на свѣтѣ.

Хорошо Клари! но правда ли то, что сердце твое свободно!

Ахъ! любезная родительница! покажите надо мною все обыкновенное и всегдашнее великодушіе вашего сердца, и не принуждайте меня къ такой рѣшительности, которая ввергаетъ меня въ ужасъ и отчаяніе.

Дай мнѣ кончить рѣчь мою. Ты видѣла, Клари! изъ всѣхъ моихъ противъ тебя поступокъ, всю горячность нѣжной матери; думаю что примѣтно тебѣ и то, что дѣло сіе приняла я на себя съ великою трудностію и негодованіемъ; ибо предлагаемой тебѣ человѣкъ не имѣетъ въ себѣ всего того, что бы я въ немъ найти желала.

Матушка! извините меня, что я перебью вашу рѣчь; возможно ли то почесть съ моей стороны неблагоразуміемъ вразсужденіи того человѣка?

Не перерывай моей рѣчи! твое ли дѣло дѣлать мнѣ вопросы и входить въ разсужденія? Ты знаешь, что такая смѣлость была бы у тебя съ другими безъ всякаго успѣха; но со мною дерзаешь ты поступать такимъ образомъ увѣряясь на мое къ тебѣ снисхожденіе.

Ахъ! что могу сказать? что буду дѣлать? Въ какомъ я теперь состояніи, когда запрещаютъ мнѣ и разсуждать.

Перестань Кларисса!

Матушка! прошу у васъ прощенія припадая къ ногамъ вашимъ! все мое удовольствіе и всю мою славу полагала я въ томъ, чтобы вамъ повиноваться. Но обратите глаза ваши на того человѣка; увидите сами, колико видъ его несносенъ.

Клари! Клари! теперь вижу я уже очень ясно, какою особою занято твое воображеніе. Г. Сольмсъ для того только кажется тебѣ противнымъ, что ты дѣлаешь ему сравненіе съ другимъ; онъ тебѣ противенъ для того, что есть другой для глазъ твоихъ его пріятнѣе.

Однакожъ матушка! всѣ поступки его также весьма отвратительны; видъ его не изображаетъ ли ясно его душу? сей другой для меня не существуетъ и никогда существовать не будетъ. Избавте меня только отъ того, котораго сердце мое ненавидитъ. И такъ ты вздумала предписывать законы твоему отцу! не уже ли думаешь, что онъ будетъ сносить то терпѣливо? Не говорила ли я тебѣ, что отъ сего зависитъ мое спокойствіе? Самая сія возложенная на меня коммиссія для меня тягостна и несносна; не уже ли ты не здѣлаешь ни чего для твоей матери? Не отказывала ли ты всѣмъ предлагаемымъ тебѣ особамъ? Естьли не заставляешь насъ угадывать причину твоего сопротивленія, то послушайся и здайся; ибо когда нибудь надобно будетъ здаться; или оставить людей въ такихъ мысляхъ, что ты всю твою фамилію презираешь.

Послѣ того она встала и хотѣла вытти; но остановясь у дверей опять ко мнѣ возвратилась. Не скажу ничего, говорила она, въ какомъ я тебя оставила положеніи. Дѣло уже рѣшено совершенно. Естьли ты уважаешь родительское благословеніе и спокойствіе всей фамиліи, то согласись повиноваться. Оставляю тебя на нѣсколько минутъ, чтобы размыслила ты о всемъ томъ подробно. Постарайся о томъ, чтобы я нашла тебя такою, какъ желаю; и естьли сердце твое свободно, то пусть повинуется должности.

Мать моя черезъ полчаса возвратилась, нашла меня утопающую въ слезахъ, и взявши меня за руку сказала: Признаю мое противъ тебя заблужденіе, и чувствую, что напрасно противилась твоимъ усиліямъ; теперь вижу, что отказы твои происходятъ ни отъ чего инаго, какъ только отъ моего снисхожденія.

Ахъ? матушка! пожалуйте того не говорите, и не мыслите такимъ образомъ.

Естьли бы я была тому причиною, продолжала она, и естьли бы въ моей было власти освободить тебя отъ требуемаго повиновенія, то все бы учинила для тебя охотно.

Кто бы могъ подумать вступать въ супружество, видя столь нѣжную мать въ опасности погибнуть, или лишиться всей своей свободы?