Дотянуться до моря

Я повез ее в лучший ресторан, который даже не то чтобы мог себе позволить, а мог себе представить. Уютный тихий зал, видимо, никогда не бывал полон, потому что трудно представить, что даже в напыщенной Москве есть столько людей, могущих позволить себе такие ценники в меню. Официант обслуживал только нас, но был неназойлив, появляясь, как тень отца Гамлета, из-за ближайшей колонны ровно тогда, когда это было необходимо. Может быть, через мраморное тело колонны была просверлена дырочка? Как бы то ни было, но налить вино самому у меня не получилось ни разу. Наверное, им просто было запрещено давать клиенту прикасаться к бутылке стоимостью под тысячу баксов — еще уронит! Мы с Ивой долго смеялись над местными порядками, но ей нравилось, я видел. Под великолепные помидоры «капрезе» и сочнейший стейк со спаржей усидели две бутылки. Болтали о чем угодно — о жизни, работе, здоровье, деньгах, детях, но ни слова о нас, о том, что было раньше, и чего я так хотел сейчас. Это немножко тревожило, Ива словно не хотела пересекать некую незримую черту. Я исподволь кидал взгляд на циферблат, — подходило время перемещаться в один из многочисленных в Москве «храмов адюльтера» — отелей «на час». Ива бросила взгляд на счет, за который я небрежно расплатился «золотой» кредиткой» и сделала бровями «Ого!». Да, черт, мне удалось произвести на нее впечатление! Осталось не снизить уровень вечера дальше, в постели, но и тут я был уверен в успехе, первый раз в жизни приняв виагру, так что меня начало разбирать уже при выходе из ресторана. Продолжение вечера обещало быть фантастическим, но все пошло не так.

До притона тайной любви было недалеко, и мы пошли пешком. «Хочу цветов!» — неожиданно возжелала Ива, и была буквально осыпана розами из первого встречного цветочного ларька у входа в метро «Чеховская». Вручая огромный букет, я попытался ее поцеловать, но в последний миг Ива отвернула лицо, и моим губам пришлось удовольствоваться контактом с ее щекой. «Что-то не так?» — спросил я. «Все прекрасно! — говорил мне в ответ ее сияющий взгляд. — Вот только с чего ты взял, что дальше я лягу с тобой в постель?» Я с минуту любовался этой изощренной издевкой в ее глазах, потом отвел взгляд. Я знал — что-то говорить, настаивать было бесполезно. «Вызвать тебе такси?» — спросил я. «Не траться, я распрекрасно доеду на общественном транспорте», — ответила Ива, чмокнула меня в скулу и засеменила вниз по лестнице в метро. Букет остался у меня в руках. Я ждал, что она хотя бы обернется, но не дождался.

Я был убит, унижен, раздавлен. Сказать, что я ничего не понимал, было нельзя: очевидно, что только что мне дали понять, что вся моя теперешняя успешность не поможет вернуть того, что было раньше, и от чего, хлопнув тогда дверью, я отказался. Это была месть, утонченная, изощренная, попавшая точно в цель. Несколько минут я стоял, не зная, что делать с дурацким букетом, пока не решился просто швырнуть его в урну. И как ни было тошно, нужно было отменить заказ в алтаре любовных утех, и я подумал, что до него проще дойти, чем копаться в записной книжке в поисках зашифрованного номера. «Что, не пришла?» — сочувственно спросила симпатичная администраторша на рисепшене притона. «Да вроде того», — буркнул я, собираясь уходить. «А у нас, между прочим, свои девочки есть, — кинула мне в спину крючок та. — Негритяночку не хотите?» Вряд ли любая другая замена Иве в этот момент могла бы меня соблазнить, но негритянка… Черных женщин у меня не было никогда. Более того, если разобраться, я вряд ли сильно хотел подобной экзотики, совершенно не будучи уверенным, что мне это понравится. Но сейчас у меня мелькнула мысль, что если что-то и годится сейчас быть эдакой антиместью, то, пожалуй, вот оно. «И сколько?» — бросил через плечо я. «Две тысячи в час, три за два, — с готовностью огласила прейскурант администраторша с задатками сводни. — Девочка совсем свежая, только вчера с родины, первый день на работе, неопытная, необученная, поэтому такая цена. Говорят, они горячие. Берите, не ошибетесь!» Я с отвращением посмотрел на сводню, у которой от пыла расстегнулась лишняя пуговичка на блузке. «Давайте, — с отвращением уже к себе согласился я. — Кому деньги, вам?»

Когда, раздевшись и приняв душ, я уже лежал на круглой кровати, прикрыв причинное место простыней, невысокое субтильное существо осторожно проскользнуло в приоткрывшуюся дверь номера и застыло у входа. В полумраке на фоне темно-лиловой обивки стен на негритянке ярко выделялась только белая блузка, да сверкали белки глаз. Существо явно боялось меня.

— Привет! — сказал я как можно дружелюбнее. — Как тебя зовут?

— Im Joy, — ответило существо. — I dont speak Russian[i].

Я напряг память — общаться предстояло по-английски.

— Ill do you no harm, — заверил я ее, улыбаясь. — Come here[ii].