Дотянуться до солнца

Парень встал и сделал шаг в сторону женщины, заставив ее отступить назад к двери, за которой маячило не меньше десятка человек. Будто они могли его остановить в случае чего.

Ее голос дрожал:

— Ты должен вернуться вместе со мной. Нам нужно…

Он не слушал ее, думая об Элис.

«Я вывел тебя из строя? Ты поняла, что память вернулась? Нет, скорее, соврала, чтобы потянуть время. А Дракон? Он тебе подыграл что ли? Не может быть… Что вообще происходит?»

Его странная ухмылка совсем не понравилась Ольге. Если он откажется ехать, то придется применить силу. А ей этого очень не хотелось.

Максим же продолжал прокручивать у себя в голове тот день на даче Ионовых, пытаясь понять действия своего телохранителя.

«Хоть намекнула бы что ли… Во что ты играешь, сестренка? Почему соврала? Не знала, что накажут? Знала. А вот о том, что память вернулась, ты знать не могла…»

— Где Элис? Я ранен.

— Ты должен поехать сам.

— Ой ли?

— Прошу тебя, не заставляй отца наказывать Элис еще сильнее.

— Хм, действительно. Все, как раньше. Она отвечает за мои выкидоны? Хорошо, я поеду. Он должен объясниться, в конце концов.

Ольга неожиданно для него улыбнулась:

— Он обещал не лишать тебя нынешнего окружения, пока ты не поймешь, что готов вернуться насовсем.

Максим нахмурился, глядя в упор на «свою бабулю». Ее страх был хорошо ему знаком. Ее дрожащие губы в форме улыбки и сцепленные в замок пальцы говорили сами за себя, выдавая ее с головой. Далматинец не мог пойти ему на встречу и оставить там, где он жил последние пять лет, просто так. Он ему нужен там по какому-то личному поводу.

Парень широко улыбнулся в ответ и прошел мимо нее.

— Слабо верится. Что за игры вы все ведете?

— Поверь. Ничего не изменится в ближайшее время. Он дает тебе время вернуться и привыкнуть к себе старому. Ты также будешь посещать школу и общаться, с кем хочешь.

Он вдруг остановился и, обернувшись, склонил голову набок. В его глазах стоял вопрос.

— Я передаю тебе его слова.

— Моя цель находится в школе?

Женщина сглотнула.

— Отец понимает тебя и не будет обрывать сразу все связи…

Он рассмеялся, заставив ее вздрогнуть. Его близкое присутствие заставляло ее сердце выпрыгивать из груди при каждом движении.

— Значит, в школе. Поехали! И перестань трястись, не трону я тебя.

Максим махнул рукой собравшимся у входа и быстро зашагал по коридору к выходу.

В это время трое в сумерках следили за каждым движением внизу на возвышенности, находящейся в полутора километрах от места, которое стало им почти домом. Абиссинец сквозь прицел оптической винтовки следил за действиями людей Далматинца.

— Что там?

— Он вышел.

— Большая охрана?

— Около десяти человек.

Самуил присвистнул:

— Не слишком шикарный эскорт?

— Не думаю, наоборот, их слишком уж мало. Если только он не проверяет его…

— Думаешь, Элис попалась?

Абиссинец оторвался от своего занятия и кивнул:

— Их, и правда, мало. Если мое предположение о его замешательстве верно, а Элис его в свои планы не посвящала… то она действительно играет в опасную игру…

Самуил фыркнул:

— Но Далматинец не мог точно знать, чем она тут занималась.

— Ему и не нужно. Достаточно того факта, что девочка была последней, кто с ним общался, а потом, не знаю по стечению ли обстоятельств, находилась здесь на задании… Слишком явное совпадение.

Единорог кивнул:

— Ни один дурак не поверит.

— Тогда удачки ей?

Самуил растянулся на траве и закинул руки за голову. Заместитель занял позицию наставника и продолжил наблюдение.

— Да, слабовато. Поджилки не трясутся. Это ведь не она, правда?

— Нет. Думаю, Элис просто недооценила своего отца.

— Церемоний они точно проводить не будут. Хм, Абиссин, как нам теперь вытаскивать группу? Вдруг они решат уничтожить это место или оставят охрану?

Самуил привстал и тоже вопросительно смотрел на наставника.

— Абиссин?

Тот, наконец, пересилив отвращение, взглянул на них:

— Их не нужно вытаскивать… больше… — Он отвернулся, не в силах видеть их ошарашенные и не верящие глаза.

Бойцы недоуменно переглянулись, одновременно почувствовав нарастающий в горле ком.

Самуил подскочил к Абиссинцу и развернул его к себе, пытаясь отогнать в сторону мысль, заставляющую все его внутренности сворачиваться в тугой узел. Его голос дрожал, но все еще оставался полон надежды, что он ослышался, и наставник не имел в виду то, что рисовало ему воображение.

— Ты спускался вниз? Это ведь не то…

— Да. — Мужчина похлопал его по плечу.

Самуил громко и с надрывом выдохнул, все еще не веря. Поток смеси корейского и русского мата вырвался в воздух и разлетелся по окрестностям. Когда он, наконец, обессиленно упал на колени, его глаза наполнились слезами.

Абиссинец тихо прошептал:

— Простите, я подвел вас.