Дотянуться до солнца

— Знаешь, даже понимая, что совершаю ошибку, я все равно сделал то, что должен был… Думая лишь о ненависти, разъедающей меня… На глазах единственного человека, которого я не хотел терять… единственного человека, которому я мечтаю отдать весь мир… Но это невозможно. Я не смог защитить ни ее, ни себя, позволив остаться в их клетке…

Самуил даже не знал, как реагировать на его слова.

Единорог расслабленно откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, наконец, осознав, как хотел поделиться всем, что накопилось в душе, хоть с кем-то.

— Когда меня положили в этот ящик, связанного по рукам и ногам, а дорогой мне человек смотрел на это… со слезами на глазах, полными боли и безысходности… я хотел умереть на самом деле… Ведь отлично понимал, что, оставшись в этом мире, я навсегда исчезну из ее жизни, умру в ее душе… И она никогда, понимаешь, никогда не вспомнит обо мне с теплотой и не рассмеется, думая обо мне… Тогда я действительно желал себе смерти…

Самуил пребывал в шоке от его рассказа, несмотря на то, что и ему пришлось несладко. Но жизнь Единорога, он чувствовал это, была куда сложнее и несчастнее, чем у него. От его исповеди по спине пробегали холодные волны ужаса.

— Кого ты убил?

Единорог тряхнул головой и улыбнулся:

— Закончим? Я не хочу еще больше пугать тебя.

Самуил фыркнул:

— Лучше бы вообще тогда ничего не говорил. Теперь вопросов больше, чем ответов.

Заместитель усмехнулся и наклонился к столу за новой бутылкой пива. Открыв ее, он протянул ее Самуилу.

— Абиссинец, и правда, задерживается сегодня.

— Да уж, час ночи уже. — Самуил ответил на родном языке.

— Опять?

Парень растянулся в улыбке, а затем вскочил и, используя бутылку, как микрофон, запел любимую песню своей сестры «Будь моей» известной корейской группы Инфинит.

Единорог поднял большой палец вверх и улыбнулся.

«Вспоминать родного человека можно не только в горькие моменты, можно время от времени слушать его любимые песни, вспоминать счастливые минуты и смеяться над общими шутками… Видя его улыбку, сестра должна быть счастлива, что он помнит ее… Пока мы помним, они живут…»

Алиса снова попыталась вырваться, но пальцы Максима лишь крепче сжали ее предплечья.

— Отпусти!

Парень перекинул ее через себя и навис сверху. От неожиданности девушка широко распахнула глаза, но продолжила тщетные попытки освободиться.

— Отпусти! Сейчас же!

Он криво усмехнулся:

— Зачем ты прикасалась ко мне?

— Я не прикасалась! Тебе приснилось! Отпусти!

Максим со злостью встряхнул ее за плечи и еще сильнее прижал к кровати. Его терпение переполнилось.

«Хоть раз вообще она говорила мне правду?»

— Убирайся из моей комнаты и моей жизни!!! — Он вывернул ей руку и скинул с кровати. — ВОН!!!

Алиса, ругая себя за беспечность, поплелась к выходу.

— Стой! Никогда, слышишь, никогда не прикасайся ко мне больше!

Максим чувствовал, что теряет контроль. Так обычно происходило с Владом. С ним редко. Голова раскалывалась, а сердце стучало, как сумасшедшее. Он никак не мог взять себя в руки и мыслить рационально.

«Опять она вывела меня из себя… Почему я не могу успокоиться в ее присутствии? Что со мной?»

— Убирайся!

Она открыла дверь и спокойно произнесла:

— Я больше не прикоснусь к тебе, не волнуйся. Но, если нужно будет защитить тебя, не злись. Тренировка сегодня в семь.

Не ожидая ответа, девушка вышла из комнаты.

Глава 34

Вечером Алиса постучала в дверь его комнаты и прислушалась, но оттуда не доносилось ни звука. Вздохнув, девушка сползла по стене вниз и села на пол.

До назначенной Далматинцем тренировки оставалось два часа.

Максим, стараясь не шуметь, встал с кровати и подошел к двери. Поняв, что Алиса ждет его, парень нахмурился.

«Ладно, хотя бы сюда она больше не войдет…»

Через полчаса, открыв дверь, он чуть не запнулся о ее ноги. Девушка вскочила и прижалась к стене, освобождая ему дорогу.

— Готов?

Максим оставил ее вопрос без ответа.

Абиссинец даже сквозь тьму узнал его.

— А ты почти не изменился с нашей последней встречи, Сашка… — Он усмехнулся. — Прости, оговорился, Капитан. Или Абиссинец? Теперь тебя так все зовут?

— Не смешно. Что ты здесь делаешь?

— Не очень ты рад старому другу, Саша? — Далматинец улыбнулся. — А я ведь хочу спасти тебя и твою команду… Уезжай из города немедленно и не ввязывайся в эту игру. Люди, с которыми я сотрудничаю, не любят вмешательств извне. Я не хочу подвергать опасности тебя, моего друга…

Абиссинец скривился, словно от боли, и помотал головой, не веря своим ушам.

— Не неси чепухи. О какой дружбе ты говоришь? То, что ты сделал…

— Я не хочу убивать тебя… в память о Тане… Ты — мой единственный друг.

— Что?! Как ты можешь? Ты…

Далматинец подошел к нему почти вплотную: