Дотянуться до солнца

— Ты когда-нибудь точно получишь. Изменения в цепочке ДНК? Это вообще возможно?

Абиссинец кивнул:

— Как выяснилось, да. Они были изменены еще детьми. Дракон в возрасте нескольких месяцев отроду, а Кирин — в утробе матери.

— То есть он еще не родился, а уже стал таким?

— Да.

Самуил махнул рукой, не веря своим ушам:

— Вот это, точно невозможно.

Лидер вздохнул, невольно улыбнувшись:

— Я не представляю, как и каким образом, но факт остается фактом. Через три года после появления Дракона, в лабораторию привезли беременную женщину. Она находилась на третьем месяце беременности. Что с ней делал этот фанатик, я не знаю, но через полгода родился Кирин. Примерно в это же время появилась Элис. Далматинец решил, что у него должен быть личный телохранитель. В одном я уверен точно, эксперименту эта девочка не подвергалась. И не уверен, почему он выбрал для этой роли девочку, а не мальчика.

Единорог удивленно спросил:

— Но Дракон ведь был первым? Почему у него нет такой же девочки?

Абиссинец на несколько секунд смутился и опустил глаза, решая, стоит ли сейчас рассказывать все.

Наконец он ответил:

— Возможно, потому что он был первым, и Далматинец рассматривал его всегда, как пробную версию.

— Что?! — Самуила снова затрясло, он смотрел на лидера испепеляющим взглядом. — Использовать ребенка в своих грязных экспериментах… пробная версия?

Абиссинец кивнул:

— Если проводить параллели, то да, Далматинцем именно так все и представлялось. Он попробовал, а потом в случае с Кирином исправил несовершенства. Поэтому у Дракона проблемы с контролем, но при этом он не менее способный, чем его младший брат. Просто для парня это не особо важно, он не хочет развиваться по заранее прописанным правилам, усваивая только то, что нужно ему самому. Кирин отличается. Он берет все, что ему дают, совершенствуя через информацию самого себя. В двенадцать лет по развитию они оба могли соперничать с вполне взрослыми людьми в любой сфере. Их физическая форма и умственные способности удивляли и пугали одновременно. В четыре года эти дети наизусть знали школьную программу. Дракон в десять справлялся с десятью взрослыми натренированными мужчинами, но обогнал в этом брата лишь на два года. Кирин смог это сделать в восемь.

Самуил выкинул руку вперед, будто для удара, пытаясь представить восьмилетнего ребенка против десяти мужчин, но тут же бросил свои попытки.

Наклонившись поближе к Абиссинцу, он негромко спросил:

— Это круто, конечно. Но как это было? Они их на лопатки клали или еще что?

— …Они их вырубали…

— Как это?

— Такой термин использовал Далматинец. Лишали сознания… Черт! Хотя некоторые после таких тренировок…

— Что делали? Твоя последняя фраза — это именно то, о чем я думаю? В восемь лет? И ты спокойно смотрел на это?!

Абиссинец опустил голову:

— На самом деле, это действительно заканчивалось только лишением сознания, но… некоторые после таких тренировок так и не могли оправиться. И да, я смотрел на это. Ты думаешь, мне сейчас нравится вам все это размусоливать?! Я ненавижу себя за то, что участвовал в этом!

Мужчина вскочил и начал метаться по комнате. Бойцы в первый раз видели его в таком неуравновешенном состоянии.

— Ты хоть знаешь, сколько раз я держал пистолет у своего виска?! Сколько раз вставал у двери, собираясь расстрелять все это дерьмо?! Сжечь! Взорвать! Уничтожить! Знаешь?!

Единорог встал между ними, но его тут же оттолкнули.

— Успокойтесь оба, прошу…

— Сам успокойся!

— Сам успокойся!

На несколько минут воцарилась тишина. Двое сверлили друг друга взглядами, переваривая сказанное.

Самуил заговорил первым:

— Ладно, ты говоришь, что не мог. Почему? Совсем не было возможностей?

Абиссинец смотрел ему прямо в глаза:

— Нет!!!

— Почему?!

— …Они забрали мою дочь…

— Что?

Абиссинец скривился, будто от боли.