Доверие

– Посмотри на меня.

Она моргает. Взмывшие в воздух снежинки оседают на ее ресницах. Сквозь мои пальцы сочится кровь. Медленно осматривая девушку, нахожу глубокий порез на ее плече и сжимаю его в попытке остановить кровотечение. Но Тирнан шипит; ее глаза наполняются слезами.

– Откуда ты знаешь, что лошадей нужно хлестать? – спрашиваю, стараясь отвлечь девушку от боли.

– Я не знала, – сдавленно произносит она. – Просто в кино всегда так делают.

Тихо смеюсь.

Она дрожит. Нам нужно отвести ее в дом.

– Как начался пожар? – Тирнан смотрит мне за плечо.

Покачав головой, отвечаю:

– Возможно, проблемы с электричеством. Или печка. Кто знает?

– Он обвинит нас.

– Он определенно обвинит нас, – ворчу я, направив вторую руку девушки вокруг своей шеи, и снова помогаю ей подняться на ноги.

– Но ты отлично справилась.

Я смотрю Тирнан в глаза. Ни секунды не колеблясь, она рванула прямо к лошадям.

Да, чертовски сильно меня напугала, однако действовала храбро.

– Только больше так не делай, хорошо?

Мы начинаем двигаться к дому. Вдруг откуда ни возьмись появляется Калеб, подхватывает ее на руки и указывает подбородком на амбар.

Не успеваю возразить, прежде чем он разворачивается и уносит Тирнан. Ее глаза, полные боли, прикованы лишь к нему.

Я стискиваю челюсти, провожая их взглядом, пока они не скрываются в доме.

А потом иду разгребать хренов завал, как мне было велено.

Глава 23

Тирнан

Втягиваю воздух сквозь зубы. Порез слишком глубокий.

Надрывно всхлипнув, отворачиваюсь, чтобы не видеть кровь, пока Калеб осматривает мою руку.

Что делать? От ближайшей больницы нас отделяют километры опасных заснеженных дорог. Мне больно. А вдруг рана инфицируется?

Мои колени дрожат. Я хочу Джейка.

Калеб занес меня в дом, усадил на кухонный стол, перевязал руку, зажег огонь в камине, после чего убежал на улицу, помогать Ною. Похоже, пожар удалось полностью потушить, но им нужно было вернуть животных в укрытие. Единственным неповрежденным и не пропахшим дымом помещением осталась мастерская, поэтому я наблюдала через кухонное окно, как парни притащили сено в гараж и завели туда лошадей, корову и кур. Гаражную дверь они оставили слегка приоткрытой для доступа свежего воздуха, только Джейк все равно заметит пепелище, когда вернется домой через пару дней.

Боже, он придет в бешенство. Половина его амбара теперь бесполезна, а в мастерской скоро будет вонять навозом.

Эй, зато животные какое-то время смогут наслаждаться средой с контролируемой температурой.

Бедные собаки наматывают круги вокруг стола, беспокойно поглядывая на меня.

Калеб сжимает мое плечо, спровоцировав волну жгучей, пронизывающей боли.

– Калеб… – умоляю я.

Не знаю, действительно ли мне так больно или просто страшно. Ведь я не смогу попасть к доктору, если потребуется.

Я поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом. Его брови нахмурены. Подхватив чистое полотенце, парень заставляет меня придавить ткань к ране второй рукой, а сам идет к шкафчику над холодильником.

– Боже правый, твою мать, – слышится рык Ноя. Входная дверь захлопывается. – У нас здесь никогда пожаров не было. Ни разу! – Он распахивает шкаф возле раковины и достает оттуда бутылку Cuervo. – Не считая того случая, когда я в двенадцать лет запустил горящую стрелу в канистру с бензином. Правда, я понимал, что случится, – бубнит парень. – Тогда пострадала только моя шкура.

Хочется засмеяться, но у меня нет сил. Полотенце насквозь пропитывается кровью, моя ладонь намокает. Свесив ноги с края стола, слышу всплески текилы у себя за спиной – Ной отпивает пару глотков. Смотрю в его сторону и замечаю, как Калеб бросает на стол красную жестяную коробку.

Мой пульс слегка учащается.

Вместо того чтобы вернуться к столу, он проходит мимо, включает воду в раковине. Я оглядываюсь через плечо. Калеб моет руки.

Живот сводит, внутренности затягиваются в тугой узел, и я прикусываю губу.

– Держи. – Ной подталкивает меня в плечо прохладной стеклянной бутылкой. – Выпей.

Качаю головой. Мне сейчас ничто в глотку не полезет.

Калеб подходит, открывает коробку, достает различные инструменты.

– Вы не спали? – спрашиваю, переводя взгляд с одного парня на другого. – То есть, слава богу, что вы вовремя обнаружили возгорание.

Ной мельком смотрит на брата, однако никто из них не отвечает. Калеб берет мою руку, осторожно убирает полотенце. Я хрипло вскрикиваю. По моей щеке скатывается слеза.

Передумав, выхватываю бутылку из рук Ноя, запрокидываю голову назад и залпом делаю два щедрых глотка.

Горло словно огнем обжигает; закашляв, борюсь с рвотными позывами. Кто-то забирает текилу. Твою мать, меня сейчас наизнанку вывернет. Какая гадость.

Опять схватив бутылку, проглатываю еще порцию.

Калеб склоняется над коробкой, выуживает оттуда иглу и нитки. Пока алкоголь прокладывает себе путь в мой желудок, опаляя изнутри, я наблюдаю за тем, как он цепляет иглу каким-то зажимом, вдевает в нее нить, а затем держит над горящей зажигалкой, дезинфицируя.

Какого хрена?

И тут до меня доходит.

О нет.

Я мотаю головой.

– Калеб, нет.