Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

- Стоит ли зряшно утруждаться?

Тонкого намека Гё не поняла, слишком гневалась. Унгриец подал вполне трезвую мысль. Будет он канцлером или нет, ровным счетом ничего не изменится. Ценно влияние, а не внешнее проявление власти, даже обозначенное позументом и папкой.

Столь завуалированное предложение, с ним надо попросту дружить, поджав хвост, камер-медхин пропустила. Очень уж была зла.

- Надеюсь, ты меня услышал. Глухим я умею усложнять жизнь, уж поверь.

- Я вас — да. Жаль, вы меня нет, - действительно жаль Колину. Множить врагов не хитро, выводить вот хитрость.

Поллак любезно откланялся, чем окончательно расстроил камер-медхин.

Десять минут прейти в себя. Сорвать возмущение. Хлопнуть книгой по столу, дернуть увядший стебель и опрокинуть горшок с цветком. Растоптать, распинать горшечную землю и разнести грязь по ковру. Каждое действие ответ сопляку, которого кажется ничем не проймешь.

Угорь проклятый! Скользкий мерзкий угорь! - сдерживалась не говорить вслух Гё и металась среди острой мебели, больно натыкаясь на углы. — На что он рассчитывает? На кого? На Лисэль? Потаскуха не посмеет! Она не дура! Гранда? Неспроста она пригрела выскочку. Забыть не может, как её полоскало, словно перепившую шалаву и текло как с зарезанной коровы. Понравилось! Понравилось, суке! Аранко? Ну, конечно эта дурочка сделает все для своего покровителя.

- Гаус! Вот почему ничтожество удрало! — открылось Гё. — Три голоса! Сати, Аранко и маршалка! Возможно, Лисэль. Но три у него есть!

Большой и малый круги по комнате унять, сбить ярость.

- Посмотрим! - объявила камер-медхин пустым углам. Пустые углы её и услышали.

Мой путь не усыпан розами, — шагал Колин по пустому коридору, сопровождаемый скрипом половиц, сырым сквозняком и писком побеспокоенных крыс, шмыгающих из-под самых ног.

- Вы не перепутали двери, барон? — недружелюбно встретил унгрийца Сеон аф Лизас, занятый созерцанием абсолютно чистого листа.

- Никогда не путаю и не путаюсь, - прошел Колин к столу и, сел на расшатанный стул. Огляделся. Ему понравилось. Сумрак, оспины света, темные тени, тяжелые неподвижные портьеры. Угли в жаровне рубиновой горкой. Пахнет воском, жженым пергаментом и еловой смолкой. Дешево и таинственно.

Не уж-то ворожит? — подумалось унгрийцу, глядя на Лизаса.

Сеон прикрыл бумагу руками, хотя на ней ни строчки.

- Сэкономлю тебе или вам время, — Колин выложил сложенный листок, пододвинул к актуариусу новиков.

- Что это?

- Имя нового канцлера.

- Не смешно.

- Могу и повеселить, - Колин извлек смятую и припачканную бумажную трубку. Подал Сеону. — Читай-читай.

Актуарий свиток не взял, опасаясь подвоха. Есть или нет, но лучше поберечься, когда имеешь дело с унгрийцем.

- Это признания Гиозо аф Бакара в преднамеренном убийстве канцлера Латгарда, с целью заполучить его записи. Общеизвестно, виконт Гюри состоял в членах Союза Новиков, с недавних пор именуемого Лигой Серебряных Лилий. Вступающий в Лигу, дает клятву, действовать исключительно в интересах данного общества и с его одобрения. Как только признание обнаружиться….

- Мы здесь не причем.

- Я-то верю, - Колин чуть поклонился. — Такой я человек. Верю на слово. Но у канцлера крепкая родня - раз. В получении записей Латгарда кровно заинтересовано половина столицы — два! И все они кормятся на Золотом Подворье — три. Бумагам не позволят кануть в лету — четыре! Но пока все убеждены, с канцлером произошел несчастный случай, столица спокойна. Стоит найтись убийце, - Колин помахал свитком, - захотят найти и пресловутые мемуары. Увязать одно с другим не потребуется великого озарения. Фигуранты записок пожелают их заполучить или, по меньшей мере, удостовериться, порочащие сведения не скопировали и не передали, кому не следует. Официально насядут на бейлифа. Что предпримут не официально, озабоченные рукописным наследием Латгарда, даже не предположу. И, конечно, все зададутся вопросом, а зачем они понадобились новикам, то бишь Серебряным Лилиям? Будь вы обычные разбойники, приписали бы банальную жажду наживы, но вы свитские Серебряного Двора, чья репутация чуть выше бродяг и городских нищих. Заподозрят в намерениях выхлопотать местечко за Круглым Столом рыцарей без страха и упрека, - довольно улыбался Колин своей шутке. - И искали возможность шантажировать тех, чье бесстрашие вызывает сомнения, а упрекнуть есть за что.

Унгриец подождал, пока новик прочтет свиток.

- Можешь оставить себе.

Сеон посчитал лучше вернуть.

- Как хочешь. Признание есть. Гиозо отказаться от них - нет. Выводы из сказанного просты, — Колин пододвинул четвертинку к новику. - Не забудь.

Сеон подтянул листок, но не заглянул в него.

- В интересах Лиги отказаться в пользу достойных.

- Мы подумаем.

- Когда-то надо начинать, - одобрил Колин благие намерения.

Подъем этажом выше, засвидетельствовать восхищение несравненной камер-юнгфер.

- Рассказывай! — напустилась на него Лисэль.

Как не полюбоваться домашней фурией. Всегда приятно, когда твои советы принимают к руководству действовать. Правда на игривую кошку камер-юнгфер совсем не походила. В расстегнутом халате, не причесанная, в старых туфлях.