Дождь в полынной пустоши (СИ)

Приняла за ручку, подбросила, перехватила за лезвие... Металл задребезжал в дереве.

− Откуда будешь?

− Из Баррика.

С оружием молодец, а врет неважнецки. Без души.

− Со мной пойдешь.

Та не соглашаясь, замотала головой. Грива волос - действительно грива, рассыпалась по плечам.

− В бордель - нет. И с вами не лягу.

ˮГлянь-ка какая порядочная.ˮ

− А туда?

За стенкой к скрипам примешалось женские вскрики. Вряд ли от большого удовольствия.

− Лучше руки наложу.

− Уже пробовала?

Напряженное молчание. Когда хочется грубить, но осознаешь, лучше не стоит. Потом как лучше.

− Попробуй.

− Что попробовать? - сделалась не понятливой Йоррун.

Колин выдернул нож из двери и протянул.

− Руки на себя наложить. А я посмотрю.

Девушка стиснула нож. Обратный хват. Снизу вверх мазнет, что рыбу выпотрошит.

ˮПривычка у публики, за нож по-блядски хвататься? То Агесс, теперь эта,ˮ − не одобрил Колин уловку. − ˮА вот все остальное....ˮ

Душевного смятения за акробаткой не наблюдалось. Во всяком случаи внешне оно не проявилось.

− А не получится? - усомнился в успехе унгриец, но отметил выдержку циркачки.

− Получится, − убеждена девушка.

− И выйти сможешь?

− Выйду, − уверена Йоррун.

− Докажи, − Колин кивнул на зажатый в руке акробатки нож.

Просить и уговаривать не пришлось. Арестантка сменила хват на прямой и резво атаковала унгрийца в плечо.

Легкий упреждающий удар в горло открытой ладонью сбил дыхание.

− Так понимаю хотела испугать. Напрасно. Давай по серьезному. Не прялку держишь.

Йоррун сердито стрельнула глазами - зря про прялку сказано - и повторила нападение, целясь в лицо.

Уклон с жестким встречным, в середину грудины, откинул арестантку к стене. Лицо девушки сделалось красным, она отрывисто задышала.

− Ни то, ни се. Еще раз! - потребовал Колин. − Больше задора на выходе.

Никаких чувств или эмоций. Злой выдох. Не менее злой взгляд и стремительный змеиный выброс лезвия.

Колин чуть повернулся от смертоносной стали....

Акробатка отлетела в угол, зажимая разбитый нос. Глаза слезились, кровь потоком залила одежду. В голове гудело, окружающее плыло и раскачивалось.

− Лично меня, не убедила. В том что выйдешь. Потому..., − Колин подобрал выпавшую альбацету, − мне нужна служанка для девочки десяти лет.

− Я неграмотная, − прогундосила Йоррун, хлюпая разбитым носом. Унять кровотечение, запрокинула голову назад.

− А грамоте не ты учить будешь.

− Тогда чему?

− Чему сама научилась, тому и научишь.

− Зачем ей? - удивленный и испытывающий взгляд. Не обманываешь?

− За тем же, зачем и тебе. Пригодиться.

− Угу, − согласилась циркачка.

Он помог подняться, слил воды и предложил платочек. Девушка без особого недружелюбия приняла помощь.

− Я не всегда добрый, − предостерег унгриец Йоррун от глупостей. Глупости они такие, приходят в голову непрошенными, осложнить жизнь себе и другим.

Без больших доплат - пара штиверов не деньги, оформили надлежащие бумаги на циркачку и Колин вывел приобретения под чистое небо. Нумия с радостью вдыхала сырой холодный воздух осени. Йоррун это удавалось труднее. И дышать и радоваться.

Отыскать на Зеленой Версте лекаря легче легкого. В глазах пестрит от вывесок. Здесь и ,,Микстуры от Дизоньеˮ и ,,Порошок Вечностиˮ и ,,Круг Медициныˮ и еще множество других. Колин выбрал ,,Сад Мандрагорыˮ. На окне лавки кустик земляники с красными ягодами. Человек выращивающий землянику осенью не бесталанен.

− Осмотри. Обеих.

− ???

− Хвори, вши и срамные болезней. И нос за одно.

Через двадцать минут лекарь доложился.

− Обе завшивели, а так здоровы. По-женски все согласно их породе. Молодая еще девица, − и скорчил такую мину, словно ему за эту новость полагалось доплата.

С носом пришлось повозиться. Пальцами вправил переломы. Намотав на пинцет чистых хлопковых прядей облил воском, остудил и ввел в ноздри, зафиксировать смещение хрящей.

− Дышать сможет, − заверил лекарь довольный собственной работой. - Походит с недельку, заживет. Почти незаметно.

От лекаря прямая дорога к галантерейщику, подобрать одежду. Женщины, и постарше и помоложе, с воодушевлением выбирали платья. Прежние надоели, воняли Ямой и напоминали о минувших нелегких временах. Душа требовала обновлений.

Повеселевших, с покупками в узелками, Колин отвел служанок в ближайшие мыльни.

− Освободитесь, ждите здесь, − наказал он женщинам, отправляясь на Утиный Сход.

Несмотря на собачий холод Альтус одет легко. В дыры грязного рубища просвечивает грязное тело, покрытое струпьями. Обычный трюк нищих. Жеваный хлеб пополам с охрой и рыбьим клеем. Выглядит ужасно, пахнет и того хуже. Колтун на голове убран в венец. Голые без листьев прутья акации в шипах и шипиках. Чело актера в запекшейся крови - смеси грязи и все той же охры.