Драгоценность черного дракона (СИ)

Фиалковые глаза зло сощурились. Тварь напружинилась, готовая кинуться даже на своего, буде помешает тому, что он задумал. Драконы Смерти — большие собственники, настолько, что даже сама Смерть с трудом может вырвать из их когтей желанную добычу. Повезет тому, кто попадает в поле их интереса — он будет жить до тех пор, пока этот интерес не пропадет, а, возможно, даже после. Вот только… иногда от такого внимания хочется скорее сдохнуть. Увы. У бывшего ирра такой возможности не было. Он лишь глухо застонал, сверкнув бешеным взглядом из-под ресниц.

Кинъярэ резко выкинул правую руку вперед, сжимая горло Младшего.

— Мне перечиш-шь? — вертикальные щели зрачков пылали от переполнявшей его силы, пробежала по скулам черная чешуя, показывая степень чужой ярости.

— Нет-рррр-фрррр, — отозвались недовольно.

Йер поджал хвост, склоняя голову, дернул покорно кисточкой, опуская глаза, признавая волю сильнейшего.

— А ты, Аз, даже не думай от меня сбежать.

Длинный коготь вскрыл собственную вену легко. Тягуче-темная, до синевы, кровь алькона медленно заливала чужие запястья.

«От тебя сбежишь, как же, — невеселый смешок, — я ведь могу не пережить… оборота…»

— Придется пережить, — жесткая улыбка, — это твой последний шанс не только сойтись с сыном, но и помочь нам вернуть все, что ты со своим братцем отнял.

«Ты… принесешь его душу… в жертву?» — на миг показалось, что во внутреннем голосе ирра звучит боль, да он и звучал еле-еле.

— Да. От его личности все равно уже давно ничего не осталось.

Темная кровь смешалась с бледно-алой человеческой, вздуваясь пузырьками, зашипела, проникая в чужое тело и сама запечатала вены.

Тяжелая ладонь легла на грудь, укладывая Азгара на пол.

— Пусть Смерть услышит тебя, Аз. Я не прощаю тебя, но даю тебе шанс.

Дрогнули ресницы, закрылись стальные глаза. Пальцы ирра на миг сжали чужую руку, словно давая безмолвное обещание.

«Я бы сделал то же самое и для тебя, Киннэ… защитил бы… любой… ценой…»

Померещились ли эти слова или и вправду были?

Собственные раны уже исчезли, как ни бывало, но усталость нестерпимо навалилась.

— Йер, рисуй воронку Врат. Будем приносить Матери и Отцу их любимую жертву, они долго ждали.

Пора. Да и души тех, кто погиб по вине безумного мерзавца, наконец обретут покой.

Подумать только — одна ошибка его собственного отца. Жалость и милосердие, погубившие миллионы жизней. Не исцели Повелитель Каринъярэ брата-близнеца Азгара, больного неизлечимой, неизвестной заразой, не поделись с ним собственной кровью — и ничего бы этого не было!

Кулак впечатался в стену, боль отрезвила. Глупо упрекать Владыку, да и ничего уже не изменить. Зато… пальцы погладили узор на теле. Скоро он вернется к своей Гардэ, к своей атали. Ещё столько всего предстоит сделать…

Глава 20. Передышка

Женщинам не место на войне. Особенно, когда они рвутся вперед, прикрывая собой мужчин. Какого смертного проклятья?!

Из дневников Повелителя альконов

Риаррэ стояла, запрокинув голову, и смотрела на бледнеющее небо. Гроза закончилась, разошлись тучи, отдавая небеса на откуп бледно-золотистому солнечному цвету. Три солнца уже выкатились на горизонт, мягко освещая все вокруг.

Новый день унес старые тревоги, привнося взамен что-то новое, светлое, с искристым привкусом возможного счастья. На душе было спокойно — словно и не было ночной тревоги да внутренней трясучки. Она не любила оставаться одна надолго, но сейчас это было просто необходимо, хотя… нет, опять не одна!

Черная морда гончей ткнулась в ногу, заставляя фыркнуть, почесывая млеющую зверюгу за ушами.

— Ттмара, ты с айтири своим поругалась? Чего ж опять на четырех ногах бегаешь?

В ответ на неё тоже фыркнули, что-то рыкнули, ткнувшись лбом в живот — все же здоровенная зверюга!

— Гадство пушистое, — ласковое, — как думаешь, он скоро вернется?

Наверное, надо было думать о том, что их ждет — о ещё не собранном Круге, о том, как взвоют сейчас соседние иррейны, что предпримут айтири… Как переловить всех тех, кто эти годы травил и унижал альконов — да кто только ведь этого не делал! О том, что Сайнар, кажется, останется все-таки без Гардэ, потому что, когда на женщину смотрят так, как на Тайлу смотрел мортэ Кей — становится ясно, что он никому её не отдаст. Даже если они оба это смутно пока ещё осознают. О том, что Иаррин и Феарен не смогут ждать вечно освобождения, что близнецы Смерть могут принести этому миру не только равновесие, но… но думать не хотелось.