Дракон, что меня купил

— Итак, дочь, — торжественно произнес Хаара, — позволь представить тебе твоего первого кандидата в мужья.

Все старания по сохранению маски невозмутимой непоколебимости моментально рухнули. Льюис? Жених?!

— Но ведь… вы говорили, что он должен быть богат… — постаралась найти хоть какую-нибудь нестыковку Арда.

— Месье Льюис — сын Виктора Льюиса, одного очень богатого промышленника, владеющего несколькими крупными предприятиями. Они ксанфы, а потому уже давно искали способ повысить авторитет семьи через брак с демоницей или драконицей.

— Но ведь… — она посмотрела на все еще смущенно молчавшего Аарона, — ты сам приходил по заявке. Я думала, ты просто строитель…

Пусть сам ксанф никогда не говорил ей ничего о своем положении, она почему-то чувствовала себя обманутой. А ведь он ей нравился. По крайней мере, в первое время их знакомства, пока не начал предлагать статьи о том, как ей плохо живется.

— Да… я вызвался. Личное знакомство с Гранд Мастером было бы весьма выгодно. И так у меня была возможность лично курировать проект ремонта для столь высокопоставленной особы.

— О! Так вы знакомы? — ухмыльнулся Хаара.

Кажется, этот факт его ничуть не волновал.

— Я увидел статью в газете о том, что вы обрели дочь, и был удивлен и обрадован одновременно. Амон явно благоволит мне. Даже отца упрашивать не пришлось.

— Что ж, раз мы все выяснили, — Хаара потер ладони, — я вас оставлю ненадолго. Месье Льюис попросил разрешения пообщаться наедине, и в качестве благодарности за его деловую хватку я, пожалуй, соглашусь.

Мужчины пожали друг другу руки, и Аурелий вышел из гостиной. Это уединение было мнимым. Двери не были заперты. Тут же в гостиную вошла служанка с подносом: две чашечки, кофейник и вазочка с шоколадом и печеньем.

— Арда… вы даже представить себе не можете, как я рад, что для вас все так обернулось, — Ксанф указал ей на диван, предлагая сесть, и как только она опустилась, расположился рядом.

— Как обернулось?

Она прекрасно понимала, о чем он говорит, но то, как Аарон и Аурелий пожали друг другу руки, вызывало настороженность. Хаара был чем-то очень удовлетворен, а новоиспеченный кандидат в мужья так и лучился довольством. О чем они говорили? Что задумали? Пока она не выяснит, лучше прикинуться дурочкой, а там, глядишь, ксанф проговорится, желая похвастаться.

— Ну как же. Вы были в рабстве — это, должно быть, просто ужасно. Не говорите ничего, — он жестом прервал ее возражения. — Я знаю, вы очень благородны и не потерпите жалости к себе, но я сам видел условия, в которые вы попали…

Кончики губ медленно поползли вниз, но Арда мужественно продолжала улыбаться, аж скулы сводило от попыток удержать доброжелательное выражение лица.

— Теперь-то понятно, откуда в вас эта несгибаемость — кровь демонов дает о себе знать… Но я хочу, чтобы вы знали: вы понравились мне с первого взгляда. Понравились именно такой, какой я вас увидел — человеком с невероятно сильным характером, но при этом скромной, красивой и не теряющей присутствия духа в любой ситуации. Я никогда до этого не влюблялся и смеялся над теми, кто твердил про любовь с первого взгляда…

Это было отвратительно. Отвратительно потому, что Арда знала — Аарон говорит правду. Он действительно верил во все ее добродетели, что перечислял. И, кажется, даже его влюбленность была настоящей. А вот сама Арда не чувствовала к ксанфу ровным счетом ничего. И от этого все его речи были для нее безмерной тяжестью. Чем-то противоестественным. Что можно ответить на чужое признание, если невозможно признаться в ответ? Виноватой улыбкой, жалостью, извинениями.

— …Я вас люблю, Арда. И если ваш отец позволит, сделаю все для того, чтобы вы были со мной счастливы.

Аарон смотрел на нее с немым обожанием, ожидая ответа, а она просто молчала. Секунды бежали одна за другой, нужно было что-то сказать, но что? Что можно сказать, если под этим пронизывающим взглядом она чувствует острую потребность укрыться и защититься? Она ведь ни в чем не виновата! Лучшая защита — нападение.

Судорожно вздохнув, Арда спросила:

— Не поделитесь, что же такого вы сделали уже сейчас, чтобы получить личную благодарность от… моего отца?

— Ничего особенного, — отмахнулся он. — Я прекрасно понимаю, что проигрываю многим достойным соперникам. Демоница с особым даром, пусть он пока и не раскрыт, но вы одна на миллион. Естественно, что у меня практически нет шансов.

— Но вы что-то сделали? — она нахмурилась, вновь вспоминая злополучную статью.

А что если Льюис все же выпустил ее, и именно уничтожение репутации Килеска и было тем козырем, что одобрил Аурелий?

— Нет, я всего лишь пораскинул мозгами и, хорошенько подумав, предложил свои условия брака с вами. Немного отличные от традиционных, — мужчина тепло улыбнулся. — Руки и голова — это все мои преимущества.

— Хаара сказал, вы не самый бедный человек в Лорасе.

Предчувствие надвигающейся беды не покидало.

— К сожалению, и не самый богатый. И не самый знатный. Но я люблю вас, а потому сделаю все, чтобы быть рядом.