Дракон мятежной королевы

– Пей поменьше… – морщится феод, глядя на него. – Урезать бы вам всем жалованье. А ну живо к горе, караулить, чтобы эта мелочь вытряхивала все золото из карманов!

Но Амоа не шевелится, он смотрит на девушку, стоящую рядом с Ди Хеики и выслушивающую его хвастливые речи.

– Ты обещал, что моя сестра больше не будет спускаться в шахты, но сегодня утром ее погнали вместе с остальными! – не замечая Амоа, восклицает Рене.

За этот месяц лицо ее посерело, осунулось, спутанные волосы небрежно завязаны лентой, но она все так же, как прежде, высоко держит голову.

– Видимо, забыл… – фыркает феод и тянется к девушке, обхватив ее за талию. – Возможно, если бы ты мне напоминала об этом всю ночь, я бы не жаловался на память…

Но Рене выворачивается из объятий мужчины и бежит в сторону горы.

– Ну вот что за!.. – Феод плюет себе под ноги и, развернувшись, идет совсем в другую сторону. – Если твари тебя съедят, я плакать не буду, – бросает он ей вслед.

Амоа, воспользовавшись моментом, поднимается и идет за Рене. Когда он выходит ближе к горе, туда, где видны спуски в пещеры, то просто лишается дара речи. И наконец понимает, зачем собирали детей. Ни о какой борьбе с тварями и речи не идет. Просто шахты полны золота, и лишь дети могут добывать его, не опасаясь быть сожранными тварями.

Неожиданно что-то будто ударяет по земле, на которой он стоит. Гора трясется, слышится грохот, крики:

– Обвал! Обвал! Быстрее все отсюда!

Амоа замечает мелькнувшую у входа в пещеру фигуру Рене и без раздумий кидается следом.

Киара проснулась от того, что птица, которую она имела глупость подобрать на поле, стучала по прутьям клетки. Не так давно она высказывала Амоа за то, что тот посмел кинуть в ее питомца усыпляющим проклятием, а сейчас сама готова кинуть чем-нибудь в это неугомонное создание, лишь бы оно замолчало!

Нет, все-таки надо найти какого-нибудь специалиста по животным, показать эту несчастную птичку со сломанным крылом, вылечить и выпустить уже на волю.

Из-за резкого пробуждения сон, который ей снился, почти ускользнул. Наконец-то это был не очередной кошмар, когда Кае казалось, что она утопает в ужасно пахнущей жиже. Кажется, это снова было что-то из прошлого Амоа. Как он искал Рене, узнал что-то про шахты в горе Валаад…

И ведь прервался на самом интересном месте! Глупая птица!

Киара чувствовала, что правда была совсем рядом. Там, куда побежал Амоа, пытаясь вытащить свою подругу и ее сестру. В темноте туннелей, где скрывалась черномагическая грязь, проклятие, убивающее ее семью.

Рассвет все еще не наступил, хотя, кажется, вот-вот должен был заняться над Заиром.

Приподнявшись на локтях, Киара посмотрела на лежавшего рядом мужчину. Полюбовалась какое-то время его профилем, провела невесомо пальцем по змеившимся по плечам татуировкам. Что это за символы? Кроме того, что это как-то соотносится с их религией, девушке так и не удалось узнать о них ничего.

Шел шестой день с момента ее отравления. Ирилу кое-как удалось успокоить народ, убедив всех в том, что королева идет на поправку, и как только она полностью восстановится, виновник будет найден и публично казнен.

Амоа радовался, как ребенок, когда это услышал.

«Все-таки мы еще сделаем из тебя настоящую злую ведьму, которая всех держит в страхе. Кстати, как тебе публичная казнь через сожжение драконьим пламенем?»