Дракон с отрезанными крыльями

Дарре рассмеялся, не в силах удержаться после такой проповеди. Еще раз прижал Ану к себе, потом поднял, как пушинку, снял с кровати и сам сел. Взял ее за руки и посмотрел в глаза.

— Это самый лучший совет, который я когда-либо слышал, — уже без единой насмешливой нотки сказал он. — Обещаю, что последую ему. Но взамен и от тебя хочу получить обещание никогда больше не пугать меня так, как вчера. Иначе мне — честное слово! — цветы вообще больше не понадобятся.

Ана чуть порозовела, но скорее от удовольствия, чем от смущения.

— Я не хотела, — покачала головой она. — Немного не рассчитала. Ты же знаешь, что я отлично лазаю по деревьям…

Дарре не поддался на ее попытку увести разговор.

— Я знаю, что ты сорванец в юбке, и, поверь, мне не раз и не два хотелось загнать тебя так высоко, откуда твоих язв не было бы слышно, — проговорил он. — Наверное, я виноват в том, что позволял тебе так себя со мной вести и внушил чувство безнаказанности. Но другим, в отличие от меня, твои колкости могут быть крайне неприятны. И однажды чаша терпения переполнится.

Ана отвела глаза, то ли понимая его правоту, то ли раздражаясь по каким-то своим поводам. Но Дарре хватило пары минут в обществе Хедина, чтобы понять причину его хулиганского поступка. И счастье, что он переборол себя и помог Ане, покуда Дарре не подоспел. А другой может и не проявить такого великодушия. После ее-то уколов.

— Поняла я уже, — буркнула Ана, — Вилхе все утро уму-разуму учил. Вот уж не думала, что он за Хедина будет заступаться. Они же злейшие враги!

— Они враги только потому, что ты вынуждаешь их ими быть, — возразил Дарре. — Послушай хоть раз маму, сделай, как она говорит. Может, и друзей найдешь там, где совсем не ожидаешь.

— Ты про Хедина, что ли? — Ана тут же выпустила колючки и выдернула руки. Сверкнула глазами. — Такого уже ничем не исправишь! Он булочки сожрал, которые Айлин просила больному старику передать! А меня!.. Меня вообще грозился!..

— Он жизнь тебе спас, Ана, — негромко оборвал ее Дарре, не желая оставлять сестру в заблуждении, почему-то уверенный в том, что сам Хедин никогда об этом не расскажет. — Если бы он не пережал кровеносный сосуд, мне лечить уже было бы некого. Я понимаю, что вражда ваша началась еще до меня и что у тебя масса поводов обижаться на него и помимо съеденных булочек. Но иногда стоит унять гордыню и присмотреться к кому-то повнимательнее, чтобы не жалеть потом. Как я.

С этими словами он поднялся на ноги и, обогнув Ану, вышел за дверь.

Глава двадцать третья: Первое свидание

Айлин уже не в первый раз одергивала себя, приказывая сбавить шаг и не лететь к реке так, будто за ней гналась стая разъяренных пчел. Но стоило только задуматься, замечтаться, и ноги сами несли вперед, вслед за сердцем, которое, казалось, давно уже было на месте назначенного свидания. И Айлин, пожалуй, составила бы ему компанию, если бы не боялась явиться раньше Дарре и поставить его тем самым в неловкое положение. Ну… он же придет… Не может не прийти. После вчерашних-то слов…

Как же хорошо, что у Айлин теперь была ее пекарня: она отняла сегодня все свободное время и не оставила сил на то, чтобы погрязнуть в страхах и сомнениях. Напеки, обслужи, да еще и поговори с каждым покупателем. Если и дальше торговля пойдет такими темпами, придется всерьез задуматься о помощнице, иначе к концу дня Айлин будет просто падать от усталости. Впрочем, это никак не касалось нынешнего дня. Сегодня у нее словно крылья выросли, и улыбка не сходила с лица, и она никак не могла с ней справиться, вынудив даже скромницу Кайю поинтересоваться, что случилось, а нескольких покупателей заметить, как приятно заходить в лавку, где тебя встречают с такой искренней радостью.

Однако все это было уже позади, а впереди Айлин ждало нечто неизведанное. И внутри наконец-то стало светло, как не было уже очень давно, и чувство тревоги отступило, и много лет терзающая вина. Когда Дарре вчера сказал, что хочет видеть Айлин, все словно встало на свои места. Ведь она тоже хотела его видеть. Всегда, каждый день. С самой первой их встречи, несмотря на то, где та произошла. Но, пока Дарре отталкивал, в душе царствовала обида, вынуждая отвечать и поступать далеко не лучше образом. А теперь она ушла, потому что Дарре открылся и оказалось, что в душе у него именно Айлин. Зачем же тогда она медлила? Не может Дарре рассердиться из-за ее поспешности. А если и так, она ему все объяснит.

Айлин добралась до места, когда до назначенного времени оставалось еще не меньше четверти часа, и сразу увидела Дарре. С закатанными до колен штанами, он стоял в воде спиной к Айлин, и ей неожиданно тоже захотелось пройтись босиком. Теплый летний вечер вполне позволял такую вольность, и Айлин, скинув сандалии, неслышно подошла к реке.