Дракон выбирает невесту

На экране Эдвард входил в гостиную с охапкой роз. Я легла поудобнее и устало прикрыла глаза – день выдался длинный и трудный. Надо бы отправиться к себе, я давно привыкла к простому правилу: каждый должен засыпать только в собственной постели, но шевелиться было лень.

– Уже спишь? – Макс осторожно провел большим пальцем по линии подбородка, и щекочущее прикосновение было теплым и тихим – настолько, что мне захотелось глупо улыбаться.

У меня никогда не было такого чувства – словно купаешься в нежности чужой души, и весь мир распахнут тебе навстречу. И я точно не думала, что это чувство мне подарит дракон.

– Сплю, – прошептала я.

Его пальцы скользнули от лица к шее, прошлись по правой ключице – невинное прикосновение заставило меня вздрогнуть и податься вперед. Макс будто погружал меня в теплый цветочный мед – с ним было настолько сладко, что в какой-то момент я решила махнуть на все рукой и просто получать удовольствие. В конце концов, все люди имеют право на нежность.

Но на этот раз нам все-таки помешали. Макс успел лишь войти в меня и сделать пару плавных движений, как раздался короткий стук и дверь бесцеремонно распахнули чуть ли не пинком. Меньше всего я хотела, чтоб нас увидел Эдвард, – и вот он стоит на пороге и рассматривает нас с видом энтомолога, который изучает насекомых редкого вида.

– Извините, что прерываю, – чопорно произнес он, пройдя в комнату, – но там очень забавная штука.

Мы с Максом нырнули под одеяло. Щеки у меня горели таким огнем, что можно было согреть всю столицу. Мне никогда еще не было настолько стыдно. Впрочем, чего я ожидала? Это Эдвард Финниган, бесстыжий наглец, не знающий берегов.

– Вы всегда так вламываетесь? – сухо поинтересовалась я, пытаясь нашарить свое белье, вроде бы оно было на полу возле кровати. – Воспитание хромает?

– На обе ноги, – ухмыльнулся Эдвард и взял пульт.

Он любил брата, но ни капли не уважал его, и мне хотелось сделать две вещи: надавать пощечин Эдварду и расплакаться от злости. Макс сидел на кровати и хмуро молчал – в этом молчании было что-то, подсказывающее мне, что когда-то младший брат пытался протестовать и ставить старшего на место, но ничем хорошим это не кончилось.

– Что случилось-то? – устало спросил Макс.

– Две вещи. – Эдвард переключил экран на трансляцию новостей.

Вход в больницу Святого Хорхо. Знакомые ступени – когда-то по ним спускалась испуганная девочка, которая впервые увидела мир своими глазами, и мир ошеломил ее, покорил и смял. Сейчас на ступенях стоял Кристиан Семеониди. На его левой щеке красовалась багровая царапина, заклеенная прозрачным регенерирующим пластырем, но в целом он нисколько не был похож на человека, который сумел вырваться из огненного ада.

– …незачем тратить время, – говорил Кристиан. – Завтра в парламенте будет поднят ряд принципиально важных вопросов для страны, я надеюсь, что до этого меня не убьют.

– Фро Семеониди, как же вам все-таки удалось спастись? – спросил кто-то из журналистов, толпившихся на ступенях.

Кристиан улыбнулся и ответил:

– Меня спас Господь. Я ему нужен.

На экране появилась ведущая. Эдвард презрительно ухмыльнулся.

– Господь его спас…

– Недавно стало известно, что Кристиан Семеониди – один из главных претендентов на пост премьер-министра страны. – Ведущая смотрела так важно, словно сама вела Кристиана в высокое кресло. – Внук Элиаса Семеониди, сподвижника президента Сальцхоффа, вошел в большую политику с продвижения и полного финансирования законопроекта, изменившего современную медицину…

Эдвард нажал на кнопку, и ведущая онемела. Раскрывала рот, как рыба. Я успела натянуть трусики и надеть бюстгальтер, умудрившись не запутаться в лямках, и спросила:

– И ради этого ты сюда влетел как полоумный?

– Он метит в президентское кресло, – мрачно сказал Эдвард. Я заметила, что Макс нахмурился, и поняла, что для драконов дело плохо. К ним шел новый Сальцхофф, причем настолько решительно и с таким стремительным напором, что его вряд ли можно было остановить. – Через пару месяцев Хвозняковски объявят импичмент… например. И все.

Я не слишком интересовалась политикой, но Микош Хвозняковски действительно был не президентом, а какой-то огромной и нелепой ошибкой.

– И что делать? – спросил Макс.

Теперь он был крайне серьезен – возможно, уже прикидывал, как выживать в новом и опасном мире.

– Отец звонил, – произнес Эдвард. – Рассказал, что собирались главы семей, подготовили сюрприз для огнеупорного Семеониди. – Он вдруг обернулся ко мне и приказал: – Отдай свой смартфон, Инга. Немедленно.

– Это еще зачем? – возмутилась я.

Поднялась с кровати, сгребла свои вещи с пола – здесь мне больше делать нечего. Макс, который успел натянуть черные шелковые боксеры, тоже встал и устало промолвил:

– Инга, он боится, что ты выйдешь на связь с Семеониди. Не хочешь отдавать смартфон ему – отдай мне. Я ничего не буду там читать, обещаю.

Я кивнула. Запустила пальцы в карман брюк, выудила смартфон и швырнула в сторону Макса. Смартфон проскакал по кровати, но на пол все-таки не упал.

– Да валяйте, – сказала я. – Что-то еще?