Дракон выбирает невесту

– Так вы договорились?

Макс кивнул. Главы драконьих семей отрядили его переговорщиком к Кристиану. Макса, добряка и дурачка, которого никто и никогда не воспринимал всерьез и который мог бы добиться большего, чем все остальные, опытные и влиятельные. Бледное и осунувшееся лицо Эдварда залило румянцем – казалось, он сейчас бросится в пляс от облегчения.

– Войны не будет, – произнес Макс. Он наконец-то смог встать твердо. – Драконам ничего не угрожает. В президенты он не пойдет.

Я не могла сказать, что почувствовала в эту минуту. Мысли кружились перепуганными птицами, и я смогла поймать за хвост только одну: «Какую плату Кристиан потребовал за свой отказ?»

– О господи… – только и смог вымолвить Эдвард. Он прижал брата к себе, его лицо искривила нервная и очень счастливая гримаса. – Слава богу.

Драконьи башни устояли. Мир оставался прежним, спокойным, незыблемым, и драконы в этом мире по-прежнему могли ничего и никого не бояться. Они станут и дальше вести свою привычную жизнь, в которой их ждут дорогие машины, еда на золотой посуде и женщины на веницейском шелке.

Но Макс так напился не от радости. Он пытался залить спиртным мучительную боль.

– И что вы ему дали за отказ? – спросила я.

Слова были камнями, рухнувшими на драконью голову, – огромными, тяжелыми глыбами, из-под которых не спастись. Я уже догадывалась, что именно заставило Кристиана отступиться, но мне хотелось все-таки услышать ответ от Макса.

Драконы всегда предлагают самое ценное. Драконы способны отказаться от самых важных вещей, если того требует их выживание. Но сейчас, глядя на Макса, я очень сомневалась, что он сможет смириться с тем решением, которое его вынудили принять.

Макс повел плечами, освободившись из рук брата. Обернулся ко мне. Я смотрела в его лицо – мертвое, опустошенное болью – и не могла оторвать от него глаз.

– Инга… – промолвил Макс. По его щеке скользнула слеза, сорвалась и оставила влажное пятно на сорочке. Он смотрел так, словно я была не живым человеком, а призраком, и тоже не мог оторвать глаз. – Инга, пойдем в дом. Я… я все тебе расскажу.

Похоже, Эдвард тоже понял, какую именно плату Кристиан запросил за то, чтобы драконьи головы остались на плечах. Понял и, кивнув, сделал шаг в сторону, освобождая нам дорогу.

Я посмотрела в его потемневшее лицо и отвела взгляд.

– Мой отец и остальные главы семей договорились о переговорах с Семеониди, хотя поначалу даже не надеялись, что он согласится. А он согласился. Но сказал, что будет разговаривать только со мной. Ему, видите ли, так удобнее.

После контрастного душа Максу стало легче, а кружка крепчайшего угольно-черного кофе окончательно привела его в чувство. Мы расположились на кровати, голова Макса лежала у меня на коленях, и, глядя в потолок болезненным воспаленным взглядом, он не выпускал мою руку, словно она не давала ему окончательно утонуть во мраке.

– В общем, в «Экономисте» все написали правильно, – продолжил Макс и спросил: – Ты читала «Экономист»? Там экстренный выпуск задает жару.

– Читала, – кивнула я.

Макс по-прежнему смотрел в потолок, и меньше всего мне хотелось, чтоб он перевел взгляд на меня. Я беззвучно плакала, я ненавидела, когда меня видят в таком состоянии, я не хотела расставаться с Максом. Но меня сделали жертвенной коровой.

– Он все подтвердил, – сказал Макс. Провел ладонью по лицу, и этот спокойный, в сущности, жест едва не заставил меня закричать. – Драконов лишили бы всех гражданских прав, потом открыли бы на них охоту. Понятное дело, кто-то успел бы откупиться, кто-то – уехать из страны. Но ты сама понимаешь…

Я понимала. Драконы привыкли накапливать и сберегать, а не тратить, платя выкуп за собственные головы. И раз нужно было рискнуть сердцем одного дракона ради спасения всех остальных, то они рискнули. Что же до человеческого сердца, то драконов никогда не интересовали такие мелочи.

– Я назвал ему сумму. Треть капиталов от каждой драконьей семьи в стране будет переведена на его личный счет, – продолжал Макс, и я невольно присвистнула. Драконы проявили небывалую щедрость и показали, как сильно они боятся. Кристиана дважды пытались убить и не смогли – теперь с ним следовало договариваться, усмирив свой гонор и падая в ноги. – А он только рукой махнул: «Деньги меня не интересуют. Ты прекрасно знаешь, что именно меня устроит».

Ответ лежал на поверхности. Но я по-прежнему хотела услышать его от Макса. В груди застыл ледяной клубок, и ночь за окнами была беспросветной.

– И что он попросил? – поинтересовалась я.

Макс печально усмехнулся. Сжал мои пальцы.

– Наш развод. Почему-то не сейчас, а через месяц, – ответил он. – Он так и сказал: либо я получаю свою женщину, либо украшаю свою гостиную драконьими головами. Мол, гостиная большая, места хватит на всех.

Фраза прозвучала, и мир не рухнул. Кто-то прошел по коридору, откуда-то издалека донеслась бодрая музыка. Не спится людям по ночам, что ты будешь делать…

– А ты? – спросила я. – Что ты ответил?

Макс вздохнул.