Драконье лето

– Боялся, что ты попадешь под раздачу. – Он приоткрыл один глаз, с явным облегчением вздохнул и распахнул оба.

– Врешь. Не только. Или… – я покраснела, – не столько.

– Вру, – согласился Квентин. – И?

Я неопределенно пожала плечами. Может быть, он и прав. Ну, перетрухнул, с кем не бывает.

– Тебя бы отшвырнуло еще дальше, – непонятно сказал он. – Коридор очень узкий.

– Забудем, – я повернулась к доске. – Садись рядом и представь, что ты архивист.

Квентин вздохнул за спиной, поднимаясь. Я думала, что он начнет оправдываться или хотя бы объяснит, в чем дело, но он лишь молча встал за спиной.

– С тобой раньше такое бывало? – спросила я, не оборачиваясь.

– Один раз. В кухонной пристройке вырвался газ. Мне было четырнадцать. – Он спохватился и резко оборвал себя. – Давай работать. Марек не даст нам всю ночь.

Я склонилась над доской. В двух местах букв не хватало, но, кажется, это было нарочно. Как в пятнашках, когда без пустой клетки первый квадратик через все поле не прогнать.

– Значит, каждое утро библиотекарь садится здесь и щелкает счетами… то есть буквами, пока слова не совпадут и ключ не повернется.

– Что Анри и делает каждый день. Вот уж где высокий рост – явная помеха.

– Зато его сноровка нам бы пригодилась, – парировала я. – Надо же, ключ и слово… Так вот что он имел в виду!

– Нам предлагается собрать слово?

– Из пяти букв. Видишь эту линейку посреди доски? Раз, два… пять углублений.

– О ужас, – Квентин опустился рядом со мной. – Может, разломаем тут все и подберем буквы на ощупь?

– Угу. А если дверь вообще перестанет работать? А если заклинит выход в начале коридора, а? Так и будем тут куковать, пока Марек не явится.

Квентин оперся о стену, вглядываясь в доску. Я чуть не закричала, но ловушка, конечно же, не сработала во второй раз.

– Да, – наконец сказал он. – Как жаль, что мы не знали.

– Разведать времени не было, – грустно улыбнулась я. – Не до того. Да и неудобно бы получилось, если бы Анри меня тут застукал. Представляешь, какой удар по его самолюбию?

– По самолюбию… – глаза Квентина загорелись. – Лин, это наш ключ! Ты можешь себе представить, чтобы Анри де Верг поставил на кон бессмысленный набор букв? Какой-нибудь «кабыр»?

– Рыбак, – машинально поправила я. – А ведь верно! Тогда что? Имя? Марек, Дален, Эйлин, Анри-Анрио – везде пять букв, но это слишком просто. Жаль, что мы не знаем имен его родителей.

– Мы знаем кое-что получше, – Квентин мягко отодвинул меня от доски. – Я знаю. Видишь, буква «и» полустерта?

– За пару дней? – я скептически покосилась на него. – Анри тут архивист без году неделя.

– Ну, ученику Далека позволено многое. Почему не выбор слова? Я тут кое-что нашел в своей комнате… – он уверенно взялся за букву «с». – Помнишь тот постоялый двор? Де Верг и… с-т-и-х-и.

Что-то коротко щелкнуло. Квентин быстро повернул ключ. Еще оборот, и створки бесшумно разъехались.

– Т-тебе… очень повезло, – пролепетала я.

– Мне повезло, что ты достала ключ, – покачал головой Квентин. – Линка… если я выберусь, я буду скучать.

– Тебе еще послание расшифровывать, не забывай. – Я скользнула в темноту. Обернулась на пороге. – Стой. Как ты меня назвал?

Он моргнул.

– Не обращай внимания. В моей голове такая каша, что я уже ничего не знаю. Война, маги, Эрик… ты. Пойдем посмотрим, что там внутри.

Я вдруг рассмеялась.

– Что?

– Да нет, просто в голову пришло… Представляешь, если бы ключом было «с-л-о-в-о»?

– Ну уж такой подлости я бы от Анри не ожидал. Должен же быть предел чародейскому коварству, – вымученно улыбнулся Квентин. – Хотя… вполне в его духе.

Он вытер пот со лба, и я перевела взгляд на свои влажные ладони. Парочка непуганых школяров. Ой, что будет, когда Марек узнает…

Под ногами заскрипел паркет. За спиной Квентин щелкнул пальцами, зажигая газовый рожок, и бледный свет озарил комнату.

Потолок терялся вверху. Стрельчатые своды смутно угадывались метрах в десяти от двери – там, где заканчивались высокие ясеневые шкафы. Ряды книжных полок уходили вглубь, пересекаясь под необычными углами. На пересечении висела лохматая карта.

– Еще хорошо, что здесь нет окон, – пробормотала я. – Не то нас бы живо выставили вон.

– Хорошо бы только вон, – Квентин, хмурясь, быстро перебирал стопки бумаг на наклонном столе. – Боюсь, я слишком много знаю. Ты, кстати, тоже отличилась.

Я подошла к карте. Темь? Нет, и река течет слишком прямо, и рельеф какой-то квадратный… О!

– Тебе, часом, карта библиотеки не нужна? – поинтересовалась я.

– Я как раз ищу списки… Ты уже?…

Он оказался рядом как-то вдруг, и несколько секунд мы стояли рука к руке, не то старательно делая вид, что читаем карту, не то заранее прощаясь.

– Посмотри, – сказал Квентин, поднимая мою руку к холму-островку в центре карты. Четыре буквы над холмом ни о чем мне не говорили, но его, похоже, задели не на шутку.

– Понимаешь, что это? Они разложили по залу украденные собрания и подписали, дабы каждый школяр знал, где что. Кор, Рист, Верг… спасибо, бранными словами не разукрасили. Карта, значит. Картежники…

– Мне не разобрать… Это на изначальном языке?