Драконий подарок

Я сам давно не заглядывал в сундук и с каким-то удивлением разглядывал знакомые с детства вещи: вот миниатюрная карта, спрятанная в футляр в виде книги, а вот большая потрепанная карта нашего королевства – она висела в классной комнате, и я сам подрисовал на ней наше поместье. А вот забавный веер с картой, выписанной на пластинках из слоновой кости, а вот это просто шедевр: морская карта с указанием глубин, течений и розы ветров.

Отец просматривал все, что я вынимал из сундука, быстро и небрежно, откладывая в сторону те листы, на которых попадались драконьи руны, а потом мы сели внимательно перебирать то, что он отложил.

И тут снова повезло отцу: обнаруженная им самодельная карта не имела никаких указателей высоты или обозначенных троп и дорог, зато на ней были надписи: «Трактир, где вкусные пироги», «Купальня» и «Дедушкина пещера».

Мы втроем, затаив дыхание, рассматривали расплывчатые линии чернильного карандаша, проступающие на редкой ткани.

– Кажется, я знаю, что это, – сказал вдруг Ролен. Он поднял карту со стола и поднес к свечам, как экран: все линии человеческой карты стали видны, и в точке с подписью «Купальня» оказалось знаменитое озеро Фуа, на котором уже несколько столетий отдыхают и исцеляются состоятельные люди.

– Просто среди драконов это озеро до сих пор зовется так, – пояснил нам довольный собой Ролленквист, – да и форма характерная. Давайте теперь посмотрим, где расположена «Дедушкина пещера» – возможно, это то, что мы ищем.

Пещера нашлась в Западных скалах, но на человеческой карте не хватало обозначенных троп, дорог и даже поселений, она была учебной, то есть не слишком подробной.

– Я поищу подробную карту Западных скал в королевских архивах, но уже сейчас могу сказать, что большинства троп там нет, нужно будет искать проводника, – сказал отец.

– А почему нельзя просто прилететь к пещере? – удивился я.

Ролленквист поморщился:

– Такие места драконы прикрывают мороками и отводами глаз, поэтому сверху мы пещеру не обнаружим, придется идти ногами. Не знаю, как настроена защита пещеры, возможно, она покажется, уловив драконью кровь, а может быть, ей понадобится ключ или кровь Первого короля.

– Понятно, что ж, тогда разумнее всего готовить полноценную экспедицию: искать проводников и запасаться теплой одеждой, до весны ждать нельзя.

– Ты прав, сын, – отец посмотрел на меня с уважением, – весной в горах опаснее, но пока нет карты и проводников – может быть, имеет смысл дождаться лета?

Мы с Роленом переглянулись: для дракона несколько месяцев – не срок, да и мне есть чем заняться в принятом королевстве, но…

Высказался все же Ролен:

– Мы посмотрим, ваша светлость, как пойдет подготовка и как скоро получится раздобыть карту.

Отец согласно кивнул, и остальные карты мы просмотрели исключительно для проформы: ничего особенного в них не было.

Марина

Жан пришел глубокой ночью – уставший, но, кажется, довольный. Я только успела вернуться в постель из купальни, как он, быстро раздевшись, забрался под одеяло и прижался ко мне всем телом.

Он не спешил, гладил, ласкал, убеждая расслабленное тело проснуться и выгнуться в сладкой истоме. Я млела от его поцелуев, от его жаркого шепота и совершенно бесстыдных рук, а он доводил меня до вершины и отступал, начинал ласково гладить спину или целовать колено, и жар остывал, превращаясь в негу. Уснули мы, крепко обнявшись и перебирая волосы друг друга. Прежде чем окончательно провалиться в сон, Жан пробормотал мне в макушку строгим голосом:

– Не смей больше прятать свои кудри! Я люблю смотреть на твои пушинки, – и тут же уткнулся лицом в растрепанные пряди.

Лорд Сиан

Силы меня покинули, едва я дотащил принца до его дома. К счастью, граф и дракон не медлили и быстро приняли меры по спасению его высочества, а меня уложили в гостевой спальне. Озноб и головокружение придавили к кровати лучше пудовой гири, я мучился несколько часов, пока вокруг хлопотали служанки, а потом пришла она!

Я лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как леденеют губы, а окоченевших ног и рук уже не ощущал, и вдруг тихо приоткрылась дверь и повеяло тонким цветочным ароматом, простым и ненавязчивым. Мне почему-то вспомнилось детство: первые самостоятельные полеты над едва освободившимися от снега лугами, журчание талой воды, весенняя влажность земли и пробивающие ледяную корочку цветы – нежные, стойкие.

Мягкая ладонь легла на мой лоб, потом скользнула на шею, легкий вздох освежил тяжелый от огня камина и припарок воздух. Сердце застучало и воспарило, но глаза никак не хотели открываться. Незримая, но ощущаемая всем сердцем женщина подошла к окну и распахнула его, а на удивление служанки сказала:

– Ему нужен свежий воздух: он же сильф; принесите кипяток и мяту, остальное я сделаю сама.

Служанка ушла, а мне стало жаль, что неведомая красавица замолчала, и я начал жадно прислушиваться к малейшему шороху, но тут она заговорила: