Драконий василек

— Нет. Младший. Сын его — Ахот.

Лада уже спала и не могла ничего ответить, но орковица не лгала. Дракон не чувствовал обмана. Да и не соврет мать о таких важных вещах.

— Боюсь, Анотариэль, нам все же придется воспользоваться каретой.

По стеклу забарабанил дождь. Тоскливо и лениво, будто нехотя даже. Небо укуталось в серо-черные меха облаков, не обещая сегодня солнца. Жаль. Такой день потерян. Впрочем, возможно, оно и к лучшему.

— Ваша одежда испорчена совсем. Пойдемте, я вам вещи мужа дам. Справные, чистые, вы не переживайте.

Владыка не возражал, ведь дракошка без зазрения совести обмочил своего спасителя повторно. Я как раз закончила обрабатывать разрывы и вымыла руки, а потому новорожденного доверили мне.

— Видеть рождение дракона — невероятная удача, — с таинственной улыбкой произнес Ролдхар. — А принимать роды дракона — и вовсе благословение небес. Ты благословенна, Анотариэль.

Я смутилась, когда прямо в присутствии госпожи Архильды меня нежно погладили по щеке, но закопошившийся дракончик, устраивающийся в моих руках поудобнее, отвлек внимание. Когда я снова подняла голову, в комнате уже никого не было.

В детстве мама часто пела мне колыбельные, и я засыпала, наслаждаясь ее бархатным голосом. Есть что-то особенное и чарующее в звуке материнского голоса, в ее ласковых руках и объятиях. Что-то, что дарит ощущение покоя и невероятного блаженства. Пусть исконная магия не послала мне пока детей, но малышу-дракончику колыбельная понравилась. Вскоре, закрыв сапфировые глазки, он задремал, тревожно вцепившись коготками в мой сарафан. Я переложила новорожденного в кроватку и улыбнулась, прислушиваясь к хриплому драконьему дыханию. Рождение малыша явно ждали. Кроватка — работа господина Пенована. Лучшего плотника Астории, который дорого берет за свои услуги, но отрабатывает каждый медяк. Колыбелька выполнена из редкого дерева, люлька — в форме листочка, который покоится между двух березок. На одной расположилась белочка, под другой сидел зайчик. Очень искусно! Еще раз проверила отдыхающую Ладу и прошла на кухню, где у печи суетилась госпожа Архильда.

— Все будет хорошо, — окликнула хозяйку. — С Ладой. Но как только вернется госпожа Венера, вам следует ее пригласить. Пусть осмотрит, проверит, нет ли воспаления и… поможет.

— Он знает? — шепотом спросила орковица, намекая на дракона, я мотнула головой и приложила палец к губам. У драконов слух отменный, может даже через стены и запертые двери услышать. — Отнесла бы ты ему одежду чистую. Он как вышел из комнаты — сразу на улицу отправился, знаки какие-то в воздухе чертить. Невзирая на дождь!

Мы обе подошли к окну. Милорд искрящимся аметистом чертил незнакомые мне руны. В отличие от госпожи Архильды, я видела магию и чувствовала ее. Сейчас в воздухе мерцали десятки небольших знаков.

— Красив, — мечтательно произнесла орковица, сжимая белоснежный передник.

— Это да.

Я с восхищением наблюдала за плавными движениями дракона. Его волосы, выбившиеся из прически, облепили лицо, намокшая рубашка обнимала мускулы, а глаза сияли аметистовым светом. Он так хорош был в этот миг, что ни я, ни госпожа Архильда, глаз отвести не могли.

— И добр.

— Да, — прошептала одними губами.

При первой нашей встрече я и представить не могла, что дракон умеет роды принимать! Или может проявить сострадание и даже нежность! А уж каким грубым и невыносимым он показался в гнезде и позже, в карете, когда я от него сбежала. Кошмар, а не мужчина! И вот теперь… Теперь его совсем не узнать.

Дракон что-то прорычал на своем языке, сиреневые руны задрожали, вспыхнули и исчезли.

— И любит тебя.

Когда Ролдхар неожиданно повернулся, мы с орковицей резко отпрянули от окна. Я уронила табуретку, а госпожа едва не упала, налетев на стол. Вскоре милорд, весь сырой, но довольный, показался на кухне. Он разглядывал нас с нескрываемым любопытством. Орковица смущенно теребила фартук, я и вовсе разглядывала доски на полу.

— Может, баньку? — первой отмерла хозяйка.

— Полотенца и сухой одежды будет достаточно. Малыш?

— Уснул, — отважилась поднять глаза, но тут же об этом пожалела. Почему милорд так смотрел? От такого взгляда сердце невольно замирает.

— Ты приручишь любого зверя, — без удивления заметил владыка и отправился в комнату, куда указала орковица.

Неловко как-то стало. Потрескивали поленья в печи, барабанил дождь по стеклу, мурлыкала на лавке кошка. Но я слышала лишь, как в груди громко-громко сердце колотится.

— Отнесла бы ты мужику своему одежду да полотенце, — снова засуетилась госпожа Архильда, протягивая мне стопку. — Простынет ведь.

— Он не мой, госпожа Архильда, — но одежду приняла, не став объяснять, что от простого дождя дракон не простынет.

— Я на свете прожила достаточно, Василек, чтобы разбираться в двух вещах: кружевах и мужчинах, — улыбнулась женщина, но добавила с тревогой: — Вот только дракон…

Да. Дракон — погибель для любой ведьмы.

— Он — не мой, — произнесла твердо. — Но ваша забота — бальзам для моего сердца. Может, заглянуть к вашему супругу? Я бы могла…