Драма в конце истории

Я проглотил напиток. Это было впечатление, действительно похожее на озарение, что со мной бывает и на трезвую голову, когда тянет писать стихи. Задрипанный зальчик с книгами и написанными от руки табличками афоризмов, похожий на библиотеку из глубинки, расширился до исчезновения бытовых перегородок, и в нем возник свет.

Участники пили свои порции, и оживлялись. Пробило даже не косеющих по природе.

Веня заметил:

— В дальнейшем будем снижать дозу. И в конце вы сможете быть в состоянии просветления трезвыми.

Искусственно просветленные запротестовали, требуя добавки. Но Веня проигнорировал реальные потребности и продолжал:

— Как говорят философы, чувственное познание, отдаляясь от своего поля, ослабевает, становится просто ориентиром в мире. Человек тупой к тому, что в отдалении от пространства его внимания и эмоций.

Кто-то из форматных издательств выкрикнул:

— Неправда! Мы видим и звезды.

— Да, четвертая волна информационных технологий объединила близкое и далекое. Появился стиль жизни «world wide». Вы уж выпили эликсир? Чувствуете, что ваше поле сознания становится иным?

Веня отпил из своей мензурки, прислушиваясь к себе.

— Каждый уже наверняка ощутил, что преодолевает барьер своего поля информационных знаний, слабенькую способность запоминать. Вспоминаете все, что было в детстве? А некоторые — даже преджизнь?

— Дааа, — пьяно заголосили в зале.

— Раньше человек мерил время телегой в пространстве. Сейчас начинает ощущать себя авангардистским процессом в волшебном изгибающемся пространстве-времени. Как сказал Данте: «Там, где слились все „где“ и все „когда“». Виден процесс формирования всего сущего, раньше принимаемого за неподвижные формы. Ваше поле зрения и чувств расширилось, поплыло в безбрежном искривленном пространстве-времени. Оторвались от прямолинейного застойного течения времени, в котором парились ваши мозги. Это уже серьезная подвижка в понимании сознания.

Веня как будто ворожил, унося нас в неведомые галактики подсознания. Энергия человека имеет много слоев. Нижний слой — биоэнергетический гибридный живой механизм, не обладающий чувствами. В этом бездушном слое живут многие из вас. Но в основном мы живем в среднем слое — земными чувственными переживаниями, возбуждаясь, как в дискотеках, на телеконференциях, или от обладания новыми гаджетами.

Слова выпившего Вени стали малопонятными.

— Ученые и философы считают, что разум — результат наиболее тонких химических воздействий в щелях между нейронами. Специальные клетки могут превращаться в неспециализированные, стволовые, а стволовые — наоборот. Рассуждают о карте памяти в мозге, благодаря которой тело действует слаженно. О параллельной структуре в нем, дающей человеку выполнять сразу огромное число задач. Но так и не могут ответить на вопрос: как мозг ощущает время? Чего он так боится, оставаясь в глубокой архаической тине покоя? Ленив, уходя в безмыслие дач или гаражей? Верит во что попало, не видит деталей времени, которые бросаются в глаза метафорами боли судьбы? Что происходит внутри нас, не желающих остановиться, оглянуться, наладить диалог с самим собой и прорасти во что-то неведомое? Или сознание — тяжкое бремя, трагическая плата мыслящего существа, откуда надо бежать без оглядки в «коллективное бессознательное»?

Чеботарев поднял руку.

— А может быть, сознанию нужен отдых? Разве не полезно — отвлекаться? Смотреть сериалы, гламурные журналы. Уходить в коллективную безопасность.

— Это интересный вопрос, — живо обернулся к нему Веня. — Почему мозг устает, у одних раньше, у других позже, и нужен отдых? Где его пределы? Может ли переполниться? И почему люди так бездарно расхищают время, используют только десять процентов его возможностей? Почему у одних есть расположенность и сострадание к людям, а у других нет. Можно ли уставать от чувства расположенности? Эти загадки когда-нибудь откроют.

Округлый снисходительным тоном отметил:

— Но это же дураку ясно — все зависит от воспитания!

— Это правда, дураку ясно, — способности развиваются с детства. Увы, не в вашем возрасте. Но разве вы не знаете гениев в 15 лет? А гении одной ночи? Бывает, что один человек ищет всю жизнь, а другой может все понять сразу. Дело не в воспитании, а способности найти в себе источник вдохновения. А он в открытии, что близкие бесценны, когда осознаешь, что можешь их потерять. Бесценна сама жизнь. Это открытие в себе одиночества или, по Достоевскому и Платонову — уединения, пустоты, ничто, — бунтующей пружины, выталкивающей на плато расположенности и любви. Как любовь к женщине, которая возникает из отчаяния бездомности. Я научу вас открыть в себе вдохновение жить!

— Зачем нам это? — спросил опьяневший Чеботарев, компонент эликсира в мензурке его не брал. — Мы и так любим жить.

— Мы ищем райский сад, — пояснял Веня. — В тоске по тому времени, когда кормились его плодами, не работая. Рай — это и есть чудесное пространство праздного блаженства. Изгнание из рая — это тягота труда на земле, вырывания кусков хлеба изо рта ближнего.

— А разве не достигли рая? Мы живем в конце истории.