Драмы больше нет

Мы с Федотовым направились к выходу. Мы шли, а я гадала, сколько времени прошло с того момента, как мы ступили в этот зал. Уверена, что всего несколько минут, а они мне показались вечностью. В голове гул голосов, щёки горят, и я никак не могу сделать глубокий вдох. Пытаюсь, пытаюсь, а никак.

Мы вышли, двери за нашими спинами захлопнулись, отгораживая нас от чужих глаз.

– Роман Юрьевич, всё замечательно, – затараторил какой-то незнакомый женский голос. Я на девушку посмотрела, потом обвела глазами остальных собравшихся, у всех безумно деловые, заинтересованные лица. А в глазах горит азарт, будто они за нашими спинами ставки делали. – Вы сказали всё, что нужно. Завтра мы ещё подтвердим ваши слова выпуском пресс-релиза, а дальше уже…

Я, наконец, освободила свою руку из Ромкиных пальцев. Вокруг меня шло обсуждение нашего с Федотовым интервью, а я поняла, что мне это совсем не интересно. И просто пошла прочь по коридору.

– Настя, ты куда?

Ромка меня окликнул, а когда я не обернулась, направился следом за мной. Махнул рукой своим прихвостням, сотрудникам, советникам или кем они ему приходились. Догонять нас никто не стал. А Ромка со мной поравнялся, взял меня за локоть, призывая остановиться. Попытался поймать мой взгляд.

– Насть, в чем дело?

– В чем дело? – переспросила я его, максимально понизив голос. Правда, это лишь подчеркнуло мое возмущение. – Ты меня спрашиваешь об этом после того представления, что ты устроил на всю страну?

Ромка тут же упрямо выдвинул подбородок, а на меня взглянул с откровенным намеком.

– Это нужно было сделать, Настя. Мы с тобой об этом говорили, и ты согласилась.

– Согласилась. Вот только ты говорил мне, что будешь говорить правду, а не спасать свою политическую карьеру! Об этом мы с тобой, Федотов, не договаривались!

– А что в этом плохого?

– В том, что ты рвешься в политику с упорством быка? Наверное, ничего, Рома. Вот только тебе, в таком случае, нужна другая жена. А я не собираюсь провести жизнь под прицелом журналистов, продумывая каждый свой шаг и каждое слово. Не хочу. И неплохо было бы, если бы ты обсудил свою звонкую речь со мной, а не с ними. – Я ткнула пальцем в его команду поддержки. – Потому что жить и мириться со всем этим, ты предлагаешь мне, а они получат зарплату и пойдут по домам!

Наверняка, нас было слышно. Но мне было наплевать. Я была настолько зла, настолько раздосадована и разочарована, что никакие доводы о том, что я прекрасно знаю Федотова, и ждать чего-то другого от него было глупо, не помогали.

– Ты не подумал обо мне, – сказала я ему. – Ты даже не поинтересовался моим мнением. Ты просто поступил так, как посчитал нужным. Снова. И ты мне говоришь о новом начале? О чем ты, вообще? – заметила я грустно и пошла прочь по коридору.

Я с огромным удовольствием уехала бы одна. Вызвала бы такси, и уехала. Даже не знаю куда. Но мне никто не позволил бы этого сделать. У дверей на улицу меня встретили, проводили до машины, а я всё думала о том, что меня будут охранять всю оставшуюся жизнь. От чужих глаз, от чужого мнения, от чуждых суждений.

– Ты хочешь, чтобы я отказался от выборов? – спросил меня Федотов, когда сел рядом со мной в машину.

Я оторвала взгляд от вида за окном, хотя, смотреть там было откровенно не на что. Асфальт да череда незнакомых автомобилей. Покачала головой.

– Нет. Я хочу иметь свою жизнь, а не быть только приложением к твоей.

Ромка взял меня за руку.

– Настя, ты моя жена.

Я улыбнулась.

– Давно?

– Перестань себя так вести.

– А ты перестань верить в то, что сочиняет твой пиар-менеджер. Он сочиняет это для людей, которые нас не знают. В то, что ты не жил с Альбиной, а жил все эти годы со мной. Теперь ты мне будешь доказывать, что всё это правда? Ты обвиняешь Алю в лицемерии, но ты также вышел и соврал. Чтобы спасти свою возможную политическую карьеру. Стоило это того?

– Приходится чем-то жертвовать, Настя.

– И жертвовать придется снова мне, как понимаю? – Я повернулась к нему. – Рома, ты хочешь, чтобы мы были вместе. Я знаю, что хочешь. Но мне хочется, чтобы ты во главу угла ставил именно наши отношения, а не то, что они в данный момент могут тебе дать. Неужели ты не можешь отвлечься от своих амбиций, и сосредоточиться на том, чтобы наладить свою жизнь? Неужели ты недостаточно обжегся на этом?

Он молчал, молчал слишком долго, а у меня на душе было тяжело и горячо. Я ненавидела себя в этом костюме, при этой прическе, вспоминала, с каким лицом стояла недавно перед ордой журналистов, которые ничего не хотели знать о мечтаниях Романа Юрьевича Федотова или моих, они хотели заполучить очередную горячую новость, какой-нибудь жареный факт из первых уст. Мы, со всеми нашими проблемами в личной жизни, лишь способ заинтересовать зрителя, сделать карьеру, успеть первым и выделиться из толпы коллег.

Не хотелось быть бессменным героем очередного выпуска скандального телешоу.