Древнерусские учения о пределах царской власти

Весьма естественно, что учителя раскола принимают целиком идею богоустановленности царской власти со всеми теми выводами, которые обыкновенно из нее делались в древней русской письменности. В своих обращениях к царю они неизменно называют его «от небесного царя помазанным», «Богом избранным и Богом превознесенным», «Богом венчанным» и т. п. Царь должен творить «суд и правду», должен, по выражению попа Лазаря, судить «яко Бог», суд его должен быть праведен, и Аввакум напоминает Алексею Михайловичу слова пророка: «Честь царева суд любит». Уже в этих словах выражается знакомая нам мысль, что царь должен действовать по правде

, в согласии с законом, иначе, – что для царя обязательны те же нравственные законы, которые обязательны для всех людей. Но, может быть, еще лучше выразил эту мысль Аввакум в одном из посланий к царю: «Единого мы отца себе имамы вси, еже есть на небесех, по святому Христову Евангелию. И не покручинься, царю, что так глаголю: ей, истина тако. Господин убо есть над всеми царь, раб же со всеми есть Божий»[954]

. В понятие правды, обязательной для царя, входят и истины веры православной. Так понимало правду большинство книжников прежнего времени, а раскольники, как и следовало ожидать, особенно подчеркивают ту мысль, что царь должен быть верен православию. Можно сказать, что это составляет одну из главных мыслей в их произведениях. Примером может служить поп Лазарь, который много раз повторяет ее в своей большой челобитной царю Алексею Михайловичу. «Подобает тебе, царю благочестивому, избрати догматы отеческие, а лесные отринути», – говорит он; «царю благородному, аще ныне не управиши судом праведным закона отец, и то знатно, яко дожидаешися слова, еже глаголет Иван Богослов, яко испранно есть точило вне града, и прочая»[955]

. Очень охотно говорят расколоучители и об ответственности царя перед Богом. Они предлагают царю обсудить, «с коею правдою хощеши стати на страшном суде Христове»; указывая на уклонение его от правой веры, предупреждают его, что об этом он «воздаст слово» на последнем суде, или что «о сем будут судитися» с ним «прародители и прежние цари и патриархи, кои те книги управили, к сим же и святи отцы, кои те книги держали и тем спасении быша»; в «Щите веры» говорится: «А ты, государь, аще на суде Христове хощеши стати прав, дай нам зде суд прям». Некоторые из раскольников говорят об ответственности царя перед Богом в таких выражениях, как будто они хотят выразить мысль, что царь несет за свои действия ответственность только

перед Богом, а не перед людьми. Так, например, Лазарь пишет: «Мы не судим тебе царю, но словеса Божия и святых его пишем к тебе. Тии имут судитися с тобою в день страшного суда, егда приидет Сын Божий»[956].