Древнерусские учения о пределах царской власти

Много говорят расколоучители и о правах царя в области церковного управления. Они признают за ним право созывать церковные соборы, избирать священнослужителей и даже судить их. Так, о соборе говорит Ив. Неронов в своем послании царю: «Молим тя, о христолюбивый царю, изволи собору быти… Собору истинному, а не сонмище иудейское: не единым бо архиереом подобает собратися, но и священным архимандритом и священноигуменом, такожде и в мире живущим и житие добродетельное проходящим всякого чина людям…

Тебе же государю, яко превеликому столпу, ту председети и всех зрети». Никита Пустосвят просит царя как «христианскую главу», чтобы он повелел «соборнейшим рассуждением рассудить», чему нужно следовать – древнему или новому благочестию. Диакон Фед. Иванов тоже просит царя собрать «всех нас воедино, кои стоят за старое, и кои стоят за новое», чтобы узнать истину[962]

. Относительно участия царя в избрании патриарха у раскольников как будто было некоторое колебание: с одной стороны, они имели основание опасаться, что собор не изберет на место Никона желательное для них лицо, а с другой – они считали активное участие царя в избрании патриарха несогласным с каноническими правилами. Такое впечатление, по крайней мере, производит челобитная, поданная в 1660 г. Алексею Михайловичу Ив. Нероновым об избрании патриарха. В ней он молит царя: «Избрати убо благоволи, паче же и поискати мужей, любящих Бога, и паки молю дерзостне, – и

его же любиши сам. Божие бо сие и великое дело, и самого святого и животворящего Духа действо и духовных мужей, от них же еси первый сам, и общего совета, и со всеми христолюбцы единомудренного». Далее он, однако, говорит, что при избрании патриарха должен явиться «жребий апостольский», и напоминает постановление Вселенского собора, по которому избрание «от мирских властелей не твердо есть», и 30-е ап. правило, угрожающее лишением сана священнослужителю, который принял бы постановление «мирских князь помощию». Поэтому он просит царя Алексея Михайловича устроить избрание патриарха «советом духовным» и с соблюдением всех апостольских и отеческих правил. А затем он опять просит царя, чтобы «поискати благоволил»

такого мужа, который бы сиял в его царстве вместо венца. Вероятнее всего, что Неронов и его единомышленники допускали всего только нравственное и неофициальное участие царя в избрании патриарха, которое бы не мешало избранию иметь строго канонический характер, и только не умели или не хотели эту мысль ясно выразить. Что же касается избрания лиц низших степеней священства, то его расколоучители прямо считают одним из прав царской власти. Так, например, Фед. Трофимов обвиняет свободных архиереев в том, что они архимандритов, игуменов и протопопов поставляют «самовольством, без указу великого государя». Точно так же без колебаний признают они за царем право судить архиереев. Аввакум в приведенном уже Толковании на 44-й псалом говорит по поводу Никона: «Как бы доброй царь, повесил бы ево на высокое древо, яко древле Артаксеркс Амана хотяща погубити Марходея и род Израилев искоренити. Миленькой царь Иван Васильевич скоро бы указ сделал такой собаке». В этих словах можно, пожалуй, еще видеть не столько спокойное выражение продуманной мысли, сколько личное раздражение против Никона; но что таковы были и действительно взгляды, господствовавшие в расколе, это показывают спокойные слова, в которых он говорит о свободных архиереях: «что они царскому суду не подлежат, и то есть свобода жь. А что их судити патриарху, подобно сему еже глаголет Господь: аще сатана сатану изгонит, на ся разделился есть. Якоже Бог един судит всем, тако и всеобдержай царь»[963].