Настолько лишь простирается действие наук, насколько слабо чувство в людях: когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка.
Среди объятий и прочих действий каждое предыдущее все больше усиливает влечение, каждое последующее – все более необычно.
Когда так во взаимной склонности оба сохраняют стыдливость, их любовь не пропадает даже за сотню лет.
Даже во сне нельзя увидеть тех желаний и тех любовных уловок, которые во мгновение возникают при совершении соития.
Не всегда и не со всеми женщинами [пригодны] все способы любовного соединения – применение их осуществляется сообразно состоянию, месту и времени.
Даже по прекращении [наслаждения] любовь, украшенная услугами и доверчивыми беседами, рождает высшее удовольствие.
Ни чрезмерным потворством, ни чрезмерным упорством не добиваются успеха у девушек – пусть поэтому идут средним путем.
Кто знает, как пробудить доверие в девушке, приносящее любовь ему самому и умножающее славу женщин, тот бывает ими любим.
Кто не проявляет внимания к девушке, считая, что она чрезмерно стыдлива, тот не понимает ее намерений и достоин презрения, подобно скоту.
Поистине, девушка, к которой приблизились поспешно, не овладев [сначала] ее сердцем, тут же ощущает страх, трепет, смятение и ненависть.
…Женщины, чье желание понято, не отворачиваются, когда к ним стремятся в подходящем месте и в удобное время.
…Даже полная страсти, пусть она сама не предлагает себя мужчине, ибо юная девушка, сама предлагающая себя, губит свое счастье.
Женщины, ведущие достойную жизнь, приобретают дхарму, артху, а также – каму, высокое положение и супруга, не имеющего других жен.
…[Счастье] – от соответствия собственным желаниям.
Из-за их тонкости, из-за чрезмерной алчности, а также – непостижимости их природы трудно даже сведущим в этом постичь признаки любви у женщин.
Они влюбляются, становятся равнодушными, услаждают и покидают, выманив все деньги, – женщины так и остаются непостижимыми.
Красота, достоинства, молодость, щедрость делают привлекательным.
…Бесконечны различия и нет предела правилам опыта, повсеместным упражнениям и особенностям влечения.
…Применение еще не определяется тем, что оно предусмотрено наукой. Пусть знают, что содержание науки простирается [на все], применение же – лишь на отдельные случаи.
Цитата на полях
Ложе из листьев, сочащихся амритой,
Сорванных с древа в небесном саду,
Вместо подушки – луну в изголовье
Дай мне, подруга! Всю ночь Камадева
Жжет мое тело свирепым огнем.
Сердца светильник, зачем подливаешь
Масла в растущее пламя любви?
Глава 4
«Ананга ранга» и «неиндийские Камасутры»
Римская Камасутра
Выше я уже отмечал, что труду Ватсьяяны предшествовали трактаты о каме других древних индийских ученых. Более древнюю историю имеют по сравнению с Камасутрой и многие китайские наставления об искусстве страсти. Но это Восток. А что Запад? А на Западе также были подобные труды, и некоторые из них имеют более почтенный возраст, чем Камасутра.
Многие из них (древнегреческие) до нас не дошли, о них есть только упоминания современников. Но кое-что сохранилось, и это «кое-что» – поэма «Искусство любви» (Ars amatoria) Публия Овидия Назона. Жил Овидий на стыке эпох (43 до н. э. – ок. 17 н. э.), хотя сам он, конечно, вряд ли это осознавал, как и все те, кто жил в то время. Был он замечательным поэтом, и его «Искусство любви», на мой взгляд, в первую очередь поэтическое произведение, а уже во вторую очередь – дидактическое (обучающее).
К тому же словосочетание «искусство любви» мне в названии книги Овидия кажется несколько некорректным. Речь в данной поэме идет скорее о манипулировании людьми с целью удовлетворения страсти. Такой себе учебник пикапа начала эры с вполне себе научными и, как это обычно в пикапе бывает, не особо этичными методами добиться удовлетворения своих желаний.
Первые два раздела (книги) поэмы адресованы мужчинам, третий – женщинам. Давайте посмотрим, чему нас учит Овидий[42]
.Вначале все вполне себе пристойно:
Местами очень даже и весело, и вполне здраво: