Древний Египет

«Управитель Верхнего Египта, глава обеих земель, созданный Амоном по его собственному сердцу, изрядный в Фивах, великий военачальник всей страны, вождь Осоркон, рождённый царевной, весьма хвалимой супругой царя Карамамой… в его резиденции, как победоносный на своей границе, именуемый “Вершина горы Амона, великого воинским кличем” (Техиэ). Северная страна докладывает ему, и южная обращается к нему с просьбами, страх пред ним кружит в землях, несущих свою дань к его вратам. Сей царевич (ненавидит) врага, посягающего на сан верховного врага Амона, владыки веков во веки. Имя его (Амона) на его устах, как молоко, он сражался за его достояние, более, чем телец… Он помнил о своём почтенном отце, что в Карнаке, больше, чем о боге другого города, находившегося в воле его. Он никогда не преступал времени, праздников, как месяц… Когда Фивы поднялись… (пошёл) он в Ираклеополь… прогоняя неправду; он вышел среди своего войска, как Гор, вышедший из Хеммиса. Когда же он прибыл ко Граду Восьми (Ермополю), он совершил угодное своему владыке, владыке Ермополя… храмы были очищены, стены были заново отстроены. Было приведено в порядок разрушенное во всех городах земли Юга; враги резиденции были прогнаны, страна сия была свободна от страха в его время… Он мирно переплыл волны и причалил к Фивам победоносным. Его ввели в его покои… боги, бывшие там, радовались. Он пребывал там, творя угодное владыке богов, Амону-Ра, владыке престолов обеих земель, принося Амону, богу великому, достояние от своих побед, чтобы весьма обильны были жертвы… ежедневно, больше бывших доселе… В день тот был вынесен бог сей священный, владыка богов, Амон-Ра, царь богов, бог предвечный. Верховный жрец Амона Осоркон был в образе своём, как “Столп своей матери” (жреческий титул) среди своих воинов. Бог кивнул весьма, на то, что он сказал ему, как отец, которому приятен его сын. Тогда подошли жрецы, хониты, отцы, уэбы, херихебы Амона и весь дом Восхвалительницы бога с цветами к правителю Юга: “О ты, могучий (защитник) всех богов, Амон вознёс тебя, первенец родившего его. Ведь он привёл тебя, чтобы прогнать наше убожество, ради упадка божеского достояния среди нас (из-за неправедных) сановников, всех, которые восприняли письменную дощечку в его храмах, чтобы противиться его предначертаниям и… нарушать уставы храмов божьих. (Ныне же) храмы, как изначала, уставы их, как искони”. Говорят: “Око Ра пройдёт мимо… его зеницу; земля сия… (да будут казнены) все враги, восставшие на него”. (Осоркон отвечает): “Приведите ко мне всех, преступающих уставы предков, (оскорбляющих) Око Ра”. Они были тотчас приведены живыми пленниками… Он избил их… ночью возжения жаровней… как жаровни явления Сотифа. Каждый был сожжён огнём на месте своего преступления. Он повелел (привести) детей вельмож правительства этой земли, премудрых, чтобы дать им места отцов их, (склоняемый к этому) любящим сердцем, дабы устроить (храм) согласно древнему его уставу. Он сказал им: “Вы видели, (как поступлено) с преступающим повеления владыки своего: они — мерзость. Остерегайтесь, да не будет того же (с вами)…” Да будет составлен указ от моего, верховного жреца Амона-Ра, царя богов имени. Кто этот указ удалит, да падёт от меча Амона-Ра, да овладеет им пламя Мут (во всём) её ужасе. Да не будет у него сына вовек».

Эта интересная надпись знакомит нас со многими явлениями истории тогдашней Фиваиды. Царевич правящей династии, сидящий в Технэ как военный комендант, не признавался в Фивах, на которые он имел притязание. Он является в Ираклеополь, собирает войско, идёт с ним на юг, подчиняет ключ к Фиваиде — Ермополь. Заботы о храмах привлекают духовенство, и это открывает ему ворота Фив и обеспечивает оракул Амона на его верховное жречество. Противная партия обвиняется в небрежении к храму и культу и предаётся сожжению. Интересна огненная казнь за преступления, приравненные к религиозным — прототип позднейших костров; сведения о ней мы встречаем потом и в надписях эфиопского напатского царства, унаследовавшего фиванские традиции. И там говорится, что бог каких-то религиозных преступников, «богоненавистное племя», умертвил, сделав огненной жертвой. Однако новый, утверждённый самим богом жрец недолго спокойно занимал свой престол. Через четыре года ему пришлось снова высекать надпись о новых чудесах. Случилось какое-то небесное страшное знамение — «небо пожрало месяц», и в связи с этим говорится о бунте. Осоркон собирает двор, по-видимому, вне Фив, откуда ему пришлось бежать. В туманной речи он говорит о гневе Ра и необходимости его умилостивить. Двор выражает ему верность, и он решается возвратиться к месту своего служения, что удаётся. Опять бога выносят в процессии. Осоркон вопрошает его, как быть с бунтовщиками, но на этот раз получает повеление быть милостивым. Надпись заканчивается длинным перечнем жертвенных даров.