Древний город на берегах Босфора

Между тем обстановка в городе продолжала накаляться. Теперь уже не только прасины, но и венеты выражали недовольство действиями императора. И когда 13 января на ипподроме вновь состоялись конные состязания, прасины и венеты, объединившись, стали настойчиво добиваться от Юстиниана помилования двух своих товарищей, спасенных по воле всевышнего. Поскольку император игнорировал призывы к помилованию, прасины и венеты покинули ипподром. Вскоре начался мятеж, быстро охвативший весь город. Мятежники потребовали от префекта убрать солдат от церкви св. Лаврентия. Не получив ответа, они подожгли префектуру, несколько других правительственных зданий, захватили тюрьмы и освободили узников. Разъяренные толпы убивали правительственных чиновников, разоряли дома знатных горожан. Возникли десятки пожаров. В их пламени сгорели многие церкви, ряд зданий на площади Августеон, сенат и знаменитые бани Зевкасиппа. От пожаров пострадало и немало зданий на улице Меса. Примечательно, что бунтовщики сожгли и архив, где хранились налоговые списки и долговые документы. Мятеж все более и более приобретал характер широкого движения социального протеста. Уже раздавались призывы идти на штурм дворца императора.

Юстиниан сделал попытку успокоить народное возмущение, назначив на 14 января новые состязания на ипподроме. Но димоты ответили на это поджогом части ипподрома.

В тот же день многотысячная толпа собралась на площади Августеон почти у самых стен императорского дворца. Когда посланцы василевса вышли к мятежникам, те потребовали смещения и казни ряда сановников. Императору пришлось срочно уволить особенно ненавистных димотам чиновников, в том числе столичного префекта. Однако мятежники продолжали бушевать у дворцовых стен. Тогда император решился на применение силы и выслал против бунтовщиков отряд дворцовой стражи. Стычка у стен дворца еще более ожесточила повстанцев. Пожары, грабежи и убийства чиновников продолжались с новой силой. Среди мятежников стали распространяться призывы захватывать оружие и добиваться выборов нового императора.

16 и 17 января город находился буквально во власти восставших димотов. Положение императора Юстиниана стало критическим. Трехтысячного войска, расквартированного в Константинополе, было недостаточно для подавления мятежа. Юстиниан вызвал подкрепление из нескольких окрестных городов. Но и с этими силами 17 января властям не удалось сломить мятежников. Тем временем пожары уничтожали одно здание за другим. Один из авторов VI в., Иоанн Лид, оставил нам картину византийской столицы этих дней: «Город представлял собой груду чернеющих развалин, как на Липари или у Везувия; он был наполнен дымом и золою; распространявшийся всюду запах гари делал его необитаемым, и весь вид его внушал зрителю ужас, смешанный с жалостью».

18 января Юстиниану пришлось идти на поклон к мятежникам. Он появился в своей ложе на ипподроме с Евангелием в руках. Император призвал повстанцев к примирению, признав своей ошибкой невыполнение первоначальной просьбы димотов и пообещав никого не наказывать. Но большинство собравшихся на ипподроме димотов начало скандировать оскорбительную для василевса фразу: «Ты даешь ложную клятву, осел!» Император ретировался, а мятежники провозгласили новым императором одного из племянников Юстиниана — Анастасия Ипатия.

Собравшись на Форуме Константина, мятежники, к которым примкнули и некоторые сенаторы, обсуждали план штурма императорского дворца. Юстиниан и его ближайшие советники тоже держали в это время совет во дворце. Юстиниан находился в паническом состоянии, он был даже готов бежать из города. Положение спасла императрица Феодора, сохранившая в столь опасную минуту удивительное мужество. Она произнесла на совете страстную речь, призывая в борьбе с мятежниками. Обращаясь к Юстиниану, Феодора заявила, что быть беглецом для императора невыносимо, а потому нужно бороться, не опасаясь гибели. «Мне нравится, — воскликнула императрица, — древнее изречение, что царская власть — лучший саван». Историки считают, что после этого эпизода Юстиниан и его сторонники стали энергично собирать силы для подавления мятежа. Эмоции императрицы были подкреплены крупными денежными суммами, которые были пущены на подкуп части венетов. В результате удалось склонить их к готовности пойти на мир с Юстинианом. Когда же в среде мятежников, собравшихся вновь на ипподроме, начался раскол, на них неожиданно напали собранные императором отряды наемников. Они ворвались с нескольких сторон на ипподром и осыпали димотов градом стрел. Затем ошеломленных неожиданным нападением бунтовщиков начали рубить мечами. В страшной резне было уничтожено около 35 тыс. человек. Ипатий, принявший от мятежников императорский титул, был схвачен и через день казнен. Так трагически закончилось крупнейшее в истории Константинополя антиправительственное восстание.