Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Все сказанное свидетельствует об огромных изменениях в развитии ремесла и торговли, произошедших за век-полтора в чжоуском Китае. Главное из них в том, что ремесленники стали обслуживать не знать, но народ, и обслуживать его иначе, чем прежде обслуживали знать, о чем свидетельствует иной облик городов, население которых теперь насчитывает сотни тысяч жителей^[104].

Китайские города с периода Чжаньго стали превращаться в крупные центры рыночно-частнособственнических связей. При этом они, как и рынки, да и вся система товарно-денежных отношений, находились под строгим контролем власти. В 14-й и 15-й главах «Чжоули» обстоятельно рассказывается о чиновниках, ведавших делами рынков. Одни из них следили за четкими нормами торговли, правильностью мер и весов. Они отвечали за качество продаваемых товаров, за подлинность монет, обеспечивали охрану, включая надзор за ворами и разного рода базарным жульем, за соблюдением времени работы рынка. Другие регулировали цены, третьи — взимали сборы за место на рынке (лавочные деньги), четвертые — осуществляли инспекцию и штрафовали нарушивших правила, пятые — наблюдали за определенными лавками и т. п. [Чжоули, т. 12, с. 516 и 535–541; Biot, 1851, т. 1, с. 309–328].

Поскольку рынок вчера еще был казенным, а связанные с ним ремесленники и торговцы— служащими своего господина, эта регламентация никому не казалась чем-то странным. Напротив, она была само собой разумеющейся. Такой рынок представлял собой принципиально новое явление, детище приватизации и залог нормального развития общества в будущем. Теперь на рынке частным образом можно было приобрести все, включая и наемника (кабального раба). Именно рынок делал одних простолюдинов богатыми, оставляя других, гораздо больших числом, буквально с голыми руками.

Это неравенство очень беспокоило многих. В 9-й главе трактата «Мо-цзы», где идет речь о том, что не следует покоряться судьбе [Мо-цзы, с. 176; Mei, 1929, с. 198], подчеркивается, что крепкий крестьянин будет много работать и хорошо трудиться, станет сытым и богатым, тогда как слабый, не сумев этого достичь, обречен страдать от голода. И хотя Мо-цзы говорит о независимости человека от судьбы, приводимый им пример из жизни крестьян свидетельствует о том, что расслоение на бедных и богатых было уже хорошо знакомо всем в его время.

Показательно, что причину расслоения современники видели не в злокозненности рынка как такового, но прежде всего в различном отношении людей к своему делу. Рынок лишь корректирует эти различия и доводит их до обостренных форм. В 19-й главе трактата «Хань Фэй-цзы» сказано, что бывают такие земледельцы, которые и в неурожайный год могут спокойно прожить; это хорошие работники, люди бережливые и старательные. Но бывают и такие, что в хороший урожайный год, без бедствий и болезней, не могут свести концы с концами; виной тому лень и расточительность [Хань Фэй-цзы, с. 352; Иванов, 1912, с. 312].

Острое социальное неравенство, возникавшее и обостренно ощущавшееся непривыкшими к нему современниками, было естественным. Фраза о том, что в городах есть простолюдины, превзошедшие своими богатствами ванов и хоу

, а в деревнях бедняки, у которых нет куска земли, чтобы воткнуть в него шило, стала своего рода весьма часто употреблявшейся мифологемой, которая отражала отношение консервативно настроенного общества к резким переменам в привычном образе жизни. Но при всем том появление рынка было великим благом для быстро развивавшегося общества.

Городское население, бывшие го-жэнь, активно трансформировалось в работавших на рынок ремесленников и торговцев, а также в продававших свой труд служащих-ши и наемников-батраков. Все или почти все в этом мире стало покупаться и продаваться, обрело свою цену. Это дало сильный импульс к активной созидательной деятельности, побудило людей энергичней работать и больше производить. Подавляющее большинство населения Поднебесной постепенно вписывалось в рыночные отношения. Хотя эти отношения не были свободными и не могут быть сравнимы с той экономикой рыночно-частнособственнического типа, которая была характерна для античности или западного позднесредневекового и капиталистического хозяйства, они были колоссальным достижением для любой страны традиционного Востока. Чжоуский Китай это ощутил полной мерой, несмотря на то, что здесь далеко не все оценивали новшества положительно.