Древо познания

Однако в глубине души я понимал, что заверения Уэстерли, к сожалению, могут расходиться с действительностью. Мы подобрали его в Сайгоне[5], узнав, что он считается лучшим проводником в округе. Может, так оно и было, только я в некотором смысле был еще и психологом, поэтому сразу распознал в Уэстерли шизофреника, жуткого невротика и, как мне показалось, просто психически неуравновешенного человека. Кроме того, он довольно часто курил опиум. Этому полукровке нельзя было доверять оружие, потому что он по неосторожности мог застрелить самого себя.

— Гюнтер, ты когда-нибудь слышал о мутациях? — спросил Бэбкок, не обращая на меня ни малейшего внимания.

— А что? — переспросил коренастый Кирни, поглаживая бороду.

— Эта вымершая раса как раз могла мутировать из-за близко-родственного скрещивания. Ради Бога, включи-ка уже логику, наконец! Благодаря лучшим методам ведения сельского хозяйства, богатствам, более здоровой пище и теплой одежде, такое племя быстро обогнало бы в развитии своих соседей, что, в свою очередь, привело бы к частым набегам, и поэтому мутанты должны были найти безопасное место для жизни…

— Здесь, в Индокитае, — усмехнулся Гюнтер.

— Эти горные хребты никто не исследовал, и туземцы стараются держаться подальше от этих мест. Я порасспрашивал некоторых из них, и узнал, что они сумели приручить диких животных, а это — нечто — живет совсем в глуши. Они понятия не имеют, что это за существо. Оказываясь в тех областях, туземцы стараются убраться. И как можно скорее, черт побери!

— Я все равно надеюсь найти несколько окаменелостей, — заметил Бэбкок. — Или пару резных фигурок.

ТУТ к нам присоединился Уэстерли — очень худой изможденный человек с ввалившимися глазами и впалыми щеками. Он молча встал у костра и принялся наблюдать за нами поблескивающими глазами.

— Что случилось? — спросил Кирни.

— Носильщики. Они явно не собираются тут задерживаться. У меня предчувствие, что они скоро сбегут.

— Да? А если платить им больше?

— Дело не в этом, — покачал головой Уэстерли. — Они напуганы до смерти. Сегодня или завтра они точно покинут нас.

— Тогда будем дежурить по очереди, — грубо сказал Гюнтер.

— Не думаю, что это сильно поможет делу. — Кирни закусил губу. — Если дело дойдет до драки… они, скорее, перережут нам глотки, чем пойдут дальше в горы. Что ты на это скажешь, Уэстерли?

— О, да, они вполне способны на такое, — кивнул проводник.

— Так, хорошо. А что, если они разобьют здесь лагерь и просто будут ждать нас? Как ты на это смотришь?

— Да, так будет правильно, — ответил Уэстерли. — Это самое мудрое и безопасное решение. Весь наш путь вряд ли займет больше четырех дней, если, конечно, карты не устарели.

Но, к сожалению, так оно и вышло. Несколько недель мы с трудом пробирались по дикой местности, стараясь питаться тем, что могла дать природа, и надеясь, что, вернувшись, обнаружим туземцев на базе. Если, конечно, мы все-таки вернемся. Мы сталкивались с враждебно настроенными племенами, но у нас с собой были винтовки, так что до открытого противостояния дело так и не дошло.

Запасы провизии подходили к концу. Нас спасала только меткая стрельба Кирни: не проходило и дня, чтобы мы не ели свежего мяса. Но так продолжалось недолго, и, по мере того, как мы все выше и выше забирались на высокие, таинственные горы, дичи становилось все меньше. Окружающие нас места не были отмечены на карте. Я справлялся по реке Ориноко и бывал в тех частях Африки, где никогда прежде не ступала нога белого человека, но могу с уверенностью сказать, что горы на границе с Бирмой были самым одиноким местом в мире.

Суть в том, что, как мне кажется, мы нашли Эдем совершенно случайно. Он оказался извилистым ущельем посреди неприступных скал шириной приблизительно километр и длиной примерно пять. Представьте себе этакий Большой каньон указанных размеров. Вот и все, что я могу поведать об Эдеме. Нам удалось разглядеть густую растительность и манящую серебристую реку, берущую начало в пещере и исчезающую где-то в долине.

— Эти каналы… — начал было говорить бледный как мел Бэбкок, бросив взгляд вниз.

— А? Что ты имеешь в виду? — я с удивлением посмотрел на него.

— Видишь? Сейчас русла сухие, но когда-то здесь было аж четыре реки.

Гюнтер что-то пробормотал себе в бороду.

— Ну, и что с того? — продолжал я.

— Эдем! — радостно воскликнул Бэбкок. — Четыре реки Эдема! И ведь мы с вами находимся уже не в долине Евфрата, а в самой настоящей библейской долине Четырех рек!

— Ты делаешь поспешные выводы. Пока что у нас нет никаких доказательств. — Гюнтер многозначительно кашлянул, но я увидел сомнение у него в глазах.

— Впереди обязательно еще будут руины, — уверенно сказал Бэбкок. — Нужно просто подождать.

— Но сначала надо спуститься. — Кирни, прищурившись, всматривался в глубину ущелья.