Древо Тьмы

Взгляд натыкается на аккуратно скатанный спальный мешок Лукаса.

Опустив глаза, я оглядываю заляпанную кровью одежду эльфхолленов, в которой спала всю ночь. И мою серую, как небо перед грозой, кожу.

Тогда-то и возвращаются воспоминания: война, атака скорпионов, наваждение Фогеля, наш побег сквозь портал, страстные слова Лукаса и его безудержный огонь.

И моя неспособность всем сердцем ответить на его чувства.

Остро ощущая отсутствие Лукаса, я поднимаюсь, решая найти его как можно скорее, — этого требует даже вихрь эмоций, захвативших мои незакрытые щитом магические линии.

Заметив своё отражение в серебряном колокольчике для медитаций, который висит на стене, я невольно тихо вскрикиваю от удивления. Я будто ожившая буря: серые локоны спутаны, серебристые глаза и ресницы сияют, кожа у меня теперь цвета грозовой тучи, а губы ещё темнее.

Удлинённые уши изгибаются, как два полумесяца.

Сбросив одежду эльфхолленов, я натягиваю традиционную униформу чародеек земли Ной, сапоги и пояс с перевязью и решаюсь коснуться рукоятки Белого Жезла правой рукой — спиральная рукоятка не отзывается во мне огненным всплеском силы. Мимоходом удивившись загадочным намерениям Жезла, я вставляю его в ножны на поясе и оглядываю сапфировые руны, которыми вышита по нижнему краю моя новая форма.

Ну вот. Пришло время становиться в строй.

Встретиться с судьбой лицом к лицу.

Сегодня.

Прямо сейчас я подчиню себе магию, которая горит во мне.

Думая о Фогеле, который тянет свои чёрные щупальца ко мне и набрасывает паутину тёмной магии на весь свет, я сворачиваю спальный мешок и решительно направляюсь по каменным коридорам через спальню Чи Нам в главную комнату пещер Вонор.

Сквозь открытый вход в главную пещеру виднеется лиловая полоса предрассветного неба и доносится голос Лукаса — он разговаривает с кем-то на языке ной.

Выглянув наружу, я вижу Лукаса вместе с Чи Нам и Валаской у низкого круглого стола, который они, видимо, вытащили из кухни. Перед ними мерцает рунический фонарь. В очаге снова пылает огонь, потрескивают дрова. В воздухе веет прохладой, а небо окрашено сонным тёмно-лиловым в противоположность тускнеющим алым звёздам.

Мундир ву трин на Лукасе не застёгнут, и мой взгляд свободно бродит по его груди и животу, отмеченными новыми сияющими рунами ной и алыми рунами амазов. Лукас склонился над листками с убористым текстом, где среди рун встречаются запутанные диаграммы. Он явно погружён в беседу с Валаской — они по очереди указывают на разные строки в текстах, а Чи Нам тем временем молча прихлёбывает из кружки горячий чай. Посох чародейки стоит рядом, на нём светятся руны всех цветов: и изумрудные руны смарагдальфаров, и алые руны амазов, и золотистые ишкартанские, перевитые с сапфировыми рунами ной.

На столе, на листках бумаги лежит несколько волшебных палочек из разных видов древесины. Я чувствую их силу даже от пещеры, пальцы так и чешутся схватить любой из этих незнакомых Жезлов.

Ощутив моё присутствие, Лукас поднимает голову. Наши взгляды встречаются.

Его влажные после мытья волосы топорщатся, рана на обнажённой груди почти зажила — остался лишь тонкий красный шрам. Моё невидимое пламя приветственно вспыхивает.

Жаркий огонь лишь на мгновение согревает нас, и пламя Лукаса почти сразу отступает, отдавая силы лечению израненного тела.

Выходя на свет из пещеры, я отчётливо ощущаю сдержанность, с какой Лукас встречает меня, и особенно трудно видеть его холодность после вчерашней ночи, когда я узнала, какие сильные чувства испытывает он ко мне. Мне тяжело и грустно знать, отчего он вот так отстраняется.

Однако по сравнению с тем, что всех нас ждёт, наши сложности — детские игрушки. Сегодня нам предстоит оставить наши запутанные чувства в стороне и сосредоточиться на предстоящей битве.

— Я готова, — сообщаю я всем, не отрывая взгляда от Лукаса. — Научи меня правильно работать с волшебной палочкой.

— Расслабь руку. — Низкий голос Лукаса нежно звучит в моих ушах, а сам он медленно проводит по моему большому пальцу, сжимающему волшебную палочку. — Ты же не собираешься его расплющить. Представь, что держишь скрипичный смычок.

Лукас обнимает меня за талию, притягивая ближе, а его тонкие пальцы пианиста ложатся поверх моих, стиснувших Жезл. Мои огненные линии стремятся к его магии, в ответ на нежность Лукаса во мне вспыхивают тёплые искорки, отчего я теряюсь.

Он так близко, и его магия, пусть и под суровым контролем, совсем рядом. Лукас оставил мои магические линии без щита, отчего мне лишь сложнее не поддаться его притяжению.

Он всё чувствует, я знаю. Его рука горит так же, как моя.

Чуть расслабив пальцы под нежной ладонью Лукаса, я с готовностью ожидаю, когда он направит сквозь меня огненную магию, показывая, как зажечь свечу.

Сосредоточенно свожу брови на переносице и пристально разглядываю предрассветную пустыню, которая расстилается перед нами, а магическая волна уже подрагивает у моих ног и стремится вверх, по линиям силы, прямо к деревянной рукоятке зажатого в руке Жезла.