Дрянной декан (СИ)

Может, у них окна выходят на эту сторону, и Марина Васильевна развлекается слежкой за дочуркой? Что ж, ее можно понять. Будь у меня такая дочь, я бы с нее тоже глаз не спускал. А то ведь вляпается в неприятности. Свяжется с каким-нибудь недоразвитым идиотом или, еще хуже, обеспеченным «папиком» раза в два старше нее...

Да, умел я себе поднять настроение перед важным разговором.

- И что это было? - спросил, чтобы хоть как-то завязать беседу.

- Конспирация.

Значит, и правда боялась лишней огласки. Все еще надеялась утаить нестандартного «жениха» от широкой общественности. В целом, ее можно понять: для окружения сорокалетнего мужчины компания двадцатилетней девушки — гордость и украшение, а вот если рассматривать с обратной стороны... Как молодые называют взрослых мужчин, прицепившихся к юным прелестницам? «Старой обузой»? «Денежным мешком»?

Эпитетов было много, и все они не в мою пользу. Но мнение окружающих — последнее, что волновало меня в этой ситуации. Я для себя уже все решил. Ради таких чувств, что охватывали рядом с Красовской, можно и рискнуть социальным статусом. Лишь бы было, ради чего рисковать — и вымученное согласие с ее стороны к этому не относилось.

Только собственные воля и желание, подкрепленные уверенными действиями. То, что я отчаялся когда-либо получить.

И в осуществление чего теперь так сложно было поверить.

- Снова будешь играть с моими чувствами?

- Нет. По крайней мере, пока вы сами не попросите... - изрекла она чуть дрожащим, и оттого еще более сексуальным голоском, и водрузила узкую ладошку мне на бедро.

Не будет она, как же! Уже играет, а я ведь еще даже не просил... по крайней мере, вербально.

Молчание затянулось в который раз за вечер. Стоит признать, сегодня я не слишком убедительный собеседник. Нужно было что-то сказать ей, как-то отреагировать на столь смелый шаг (который поразил меня до глубины души), но нужные слова никак не находились. И даже ехидные насмешки, которыми мы спасались в самые неловкие моменты нашего общения, застряли в горле.

А я ведь только-только смирился, что мои фантазии о Красовской в роли роковой соблазнительницы, подстегнутые нашей единственной совместной ночью, так и останутся фантазиями. Но когда на тебя внезапно обрушивается исполнившаяся мечта, устоять на ногах оказывается непросто.

- Будет самонадеянно утверждать, будто я понимаю, как к тебе подступиться, Красовская, - начал немного издалека, стараясь дышать глубоко и не замечать лежащей на бедре девичьей руки, которая в любой момент могла двинуться выше и совсем отбить у меня способность четко излагать мысли. - Все мои прошлые попытки сблизиться не увенчались успехом. Я давно не ухаживал за юными девушками. И не очень представляю, чем мог бы заинтересовать одну из них.

Истинная правда.

Я не считал себя сердцеедом и даже не рассматривал возможность новых серьезных отношений после смерти Елены. А то, что мной периодически очаровывались жены друзей и работницы университета, списывал на побочный фактор нелёгкой ноши вдовства, сопутствующий мне по жизни.

Много ли нужно, чтобы очаровать пятидесятилетнюю Любовь Ефремовну или Веронику Павловну? Достаточно быть неженатым, сохранить подтянутый вид, не слыть пьяницей, игроком и иметь какую-никакую работу.

А вот чтобы понравиться юной девушке... Хотя, к чему пустые рассуждения, Рите я никогда не нравился, и ее поведение до моего отъезда прекрасно это подтверждало. А поцелуи и ласки говорили лишь об одном — о нестерпимом желании избавиться от противного мужика любыми средствами, начиная от оскорблений и заканчивая сексом.

А вот поведение Красовской после приезда... Было шокирующим, радующим и пугающим одновременно. И тайну внезапной смены любовного курса только предстояло разгадать. Но я все равно склонялся к мнению, что внезапное увлечение Марго моей персоной - не более чем юношеская дурь, случайно залетевшая в ее прелестную, не лишенную таланта к писательства, голову.

- Кстати, а что будет с Аделаидой Степановной?.. - внезапно спросила Марго, как только мы пришли к некоторому консенсусу по поводу нашего будущего свидания.

И заставила испытать легкое чувство вины.

Я нравился Аде.

А она нравилась мне — настолько, насколько может нравиться приятная, адекватная, интеллигентная знакомая. С ней моя последующая жизнь и надвигающаяся, чего уж скрывать, старость, была бы тихой и погожей, будто робкое тепло, нагрянувшее в последние августовские дни. Такой же размеренной, предсказуемой, расслабленной. Именно о такой жизни мечтает нормальный зрелый мужчина после многочасового рабочего дня, повторяющегося пять дней в неделю энное количество лет подряд.