Дробь

«Я тут на днях обсаженный сидел, размышлял. Знаешь что? В детстве у меня была целая вселенная. Вымышленная вселенная, где я был президентом, царем и императором, у меня были армии, подчиненные, взвод офицеров и солдат, целый вымышленный народ. Я представлял себя то высокопоставленной шишкой, то знатным общественным деятелем, то бизнесменом, то рок–звездой: скакал по пустой квартире с алюминиевой гардиной от штор, представляя, что у меня в руках охуительный фендер, прыгал по дивану с насадкой от пылесоса, воображая, что это микрофон, а диван — это сцена, а передо мной многотысячная толпа, и все ссутся от восторга, глядя на меня. У меня был свой вымышленный кабинет вымышленных министров, мы решали проблемы внешней политики, улаживали отношения с враждебными вымышленными мирами, укрепляли армию, формировали национальную идею, ценности народа, контролировали СМИ. Это была вымышленная авторитарная страна, а я был ее вождем, но, тем не менее, мой вымышленный народ любил и боготворил меня, конфликтов и революций не было, тотальная гармония. Со временем я повзрослел слегка и понял, что иметь вымышленный мир это слишком по–детски, и я разрушил его, уничтожил, стер к хуям из памяти и всегда дико стремался вспоминать весь этот блядский цирк детского воображения, даже теперь мне об этом говорить стыдно. Я оставил лишь пару–тройку вымышленных друзей, у каждого из них есть свой характер, свои черты, они как персонажи какой–нибудь фэнтэзийной книги, типичные друзья главного героя: верный туповатый друг, хитрый пиздюк, умный застенчивый скромник. Вымышленные друзья охуительны тем, что они тебя всегда поддержат, не кинут и не наебут, всегда посмеются над твоей штукой, побеседуют, у них всегда есть время для тебя, они всегда открыты и доброжелательны, искренность двухсторонняя, твои секреты никогда не сольют левым людям, если ты расскажешь их вымышленным друзьям. Реальные же товарищи кинут тебя, как только жизнь перекусит им сухожилия на пятках, люди, в большинстве своем, слишком ссыкуны, чтобы дружить. Но вот последнее время, я все реже общаюсь с моими персонажами — посмотри на меня, я взрослый жлоб, мне бы пора семью заводить, форд фокус в кредит брать, ипотеку там и всякую карьеру строить, а я как мудак с вымышленными персонажами разговариваю часами, разыгрываю по ролям какие–то психодрамы. Это ведь пиздец. Поэтому я свел общение с друзьями к минимуму, теперь я просто разговариваю сам с собой. Сижу как шизофреник один в пустой комнате и говорю сам с собой, разыгрываю роли, смеюсь над шутками, упражняюсь в остроумии и риторике. Я сам себе вымышленный друг теперь. Все равно это странно. Это ненормально ведь? Одно дело ходить и самому себе под нос что–то бурчать или напевать песенки, а другое — устраивать дома театр одного актера. Мне за эту хуйню стыдно, пиздец. Я стараюсь так себя не вести. Поэтому я лет с 14 бухаю как конченный ублюдок, а теперь еще и жру всякую дурь, шляюсь по аптекам, покупаю сиропы от кашля, бакласан, барбитураты, чтобы хоть куда–то скрыться от реальности. Такая хуйня — я живу на дне сточной канавы, все люди живут на дне сточной канавы, просто кто–то чуть выше вскарабкался по куче подсохшего говна, а кто–то чуть ниже барахтается в жидком поносе. Так вот в детстве, моим спасением от смрада этой помойки — были вымышленные миры, я в них закрывался, и мне было заебись, сидел в каморке своей вселенной, в каком–нибудь штабике, сооруженном под столом, там было тепло и пиздато, все меня любили. А потом я начал социализироваться, как говорят умные дяди, и в ходе социализации я понял, что это все называется умным словом эскапизм и это хуево, хуево иметь воображение, хуево не любить свою канаву, свою канаву надо чтить и уважать, подливать в нее дерьма и обустраивать для будущих поколений. Стыдно убегать из канавы внутрь себя. Это по–детски, это инфантильно. И я нашел новый выход — упарываться дерьмом, быть обсаженным 7 дней в неделю. У торчка хоть есть некий ореол, романтика, ведь если ты просто мудак, разговаривающий сам с собой — ты задрот и неудачник, а если ты торчишь — у тебя наверняка есть охуительная легенда, отбросом быть не настолько стыдно. Социум мне говорит: «люби канаву, люби канаву, пидор», а у меня тут своя атмосфера. Такая вот хуйня, короче».

Я сидел и попивал снежок, поддакивал и кивал, он был слишком похож на меня в своей убогости. Потом он сказал, что нам нужно раздавить чуточку баклофена, станет легче и веселее. Осталось только найти аптеку, где бы нам продали сие чудное лекарство без рецепта. В первой же аптеке он купил нитроспрей, который якобы нужен поехавшей бабуле, и как бы невзначай спросил баклосан, оказалось, что он есть и стоит 370 рублей за упаковку 50 таблеток по 25мг. Вот так все было просто. Подобные трюки я проворачивал, закупаясь сиропами, покупал в придачу дешевые таблетки от кашля или нафтизин, всем своим видом пытаясь показать, что простудился и лечусь и три банки гликодина мне нужны исключительно для смягчения кашля.