Друд, или Человек в черном

– Где ты провел ночь? – не унималась она. – Где вырядился в мерзкие лохмотья, которые сжег Томми? Что за дрянью они воняли? Когда ты вернешься? Что нам делать со званым обедом? С билетами в театр? Все настроились на…

– Во-первых, сними и выброси эти чертовы гирлянды, – прорычал я. – И устраивай на здоровье свой званый обед. Отправляйся в театр со всеми моими друзьями. Тебе не впервой принимать гостей и развлекаться за мой счет в мое отсутствие.

– Как тебя понимать, Уилки? Ты что, не хочешь, чтобы я выполнила наши обязательства перед твоими друзьями? Не хочешь, чтобы мы воспользовались билетами на твою пьесу, хотя ты пообещал доброй дюжине людей, что они увидят ее сегодня из авторской ложи? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Я хочу, чтобы ты пошла к черту! – рявкнул я.

Кэролайн застыла на месте.

– Моя мать умирает, – сказал я резким тоном, не допускающим возражений. – А что касается вопроса, с кем тебе обедать и ходить в театр, так по мне – развлекайся хоть с самим дьяволом. – Я в бешенстве уставился на нее. – Или со своим водопроводчиком.

Кэролайн Г***, по-прежнему стоявшая неподвижно, залилась краской от линии волос до линии декольте.

– О чем… о чем ты говоришь, Уилки?

Распахнув дверь в туман и холод, я рассмеялся ей в лицо:

– Ты прекрасно все понимаешь, дорогая моя. Я говорю о мистере Джозефе Чарльзе Клоу, сыне винокура с Авеню-роуд, водопроводчике по профессии и соблазнителе – или жертве соблазна – по призванию. О том самом мистере Клоу, которого ты тайком кормишь за моим столом и с которым ты пять раз тайно встречалась после Рождества.

Я вышел и с грохотом захлопнул дверь перед красным, полным ужаса лицом Кэролайн.

* * *

В Танбридж-Уэллсе, покрытом снежной пеленой и окутанном густым, тревожно-белым туманом, царила жутковатая тишина, когда Чарли подъехал на санях к станции, чтобы встретить меня с дневного поезда. Тишина и туман сгустились и стали совсем уже зловещими к десяти часам вечера, когда тепло закутанный Фрэнк Берд возник из морозной мглы, подкатив к дому на санях, которыми и на сей раз правил вечно недужный, но с виду неутомимый Чарли. Я оставался с матушкой и уснувшей миссис Уэллс, пока брат ездил к станции за нашим другом и врачом. Доктор Эйхенбах давно откланялся.

Фрэнк Берд пожал мне руку, безмолвно выражая сочувствие, и принялся обследовать матушку. Мы с Чарли ждали в соседней комнате. Там слабо горел камин, и мы решили не зажигать ни свечей, ни ламп. Миссис Уэллс спала на диване в дальнем углу. Мы с братом разговаривали шепотом.

– Она ведь не в таком состоянии находилась на прошлой неделе, в последний твой приезд? – спросил я.

Чарли помотал головой:

– Она жаловалась на боли и затрудненное дыхание… ну ты знаешь, Уилки, как она постоянно сетует… сетовала… Но нет, ничто не предвещало этого… кошмара.

В скором времени к нам вышел Берд, и мы разбудили миссис Уэллс, чтобы вместе выслушать его заключение.

– Похоже, у Хэрриет случилось сильнейшее кровоизлияние в мозг, – тихо промолвил он. – Как вы сами видите, она утратила речевую способность, координацию движений и – вполне вероятно – рассудок. Что же касается до остального… – Он повернулся к миссис Уэллс. – Не упала ли миссис Коллинз на днях? Не поранилась при падении ножницами, кухонным ножом или вязальной спицей?

– Нет конечно! – воскликнула старая женщина. – Миссис Коллинз вела не настолько подвижный образ жизни, чтобы такое могло с ней приключиться. Да и я бы не допустила ничего подобного. И она непременно сказала бы мне, кабы… нет, нет, она не могла пораниться.

Берд кивнул.

– А почему вы спрашиваете, Фрэнк? – осведомился Чарли.

– У вашей матери свежий порез вот здесь… – Берд дотронулся до своего живота прямо под грудиной. – Длиной около двух дюймов. Ранка не представляет опасности для здоровья и уже заживает, но непонятно, откуда она взялась у человека, который не… – Он потряс головой. – Впрочем, неважно. Я уверен, это никак не связано с кровоизлиянием в мозг, случившимся, по всей видимости, прошлой ночью.

До этого я стоял, но сейчас ощутил такую слабость в коленях, что был вынужден сесть.

– Каков… прогноз? – спросил Чарли.

– Надежды нет, – твердо произнес Берд. – Мозг поврежден слишком сильно. Она еще может прийти в сознание, у нее даже может проясниться рассудок перед смертью – но я уверен: надежды нет. Теперь это вопрос дней или недель.

Миссис Уэллс пошатнулась, словно собираясь упасть в обморок, и Фрэнк с Чарли подхватили ее под руки и отвели обратно к дивану.