Другие цвета

В зрелые годы роман волнует нас так же, как и в молодости. При повторном прочтении меня поразило то, что Достоевский провоцирует конфликт между ценностями современной ему жизни — предприимчивостью, властью, борьбой, сопротивлением и сомнением — с устоями прежней жизни — обычаями, смирением и христианскими традициями. В «Братьях Карамазовых» Достоевский развивает идеи, высказанные ранее в романе «Идиот». Например, Иван Карамазов говорит о том, что подразумевалось в «Идиоте»: «Глупость коротка и не хитра, а ум виляет и прячется. Ум подлец, а глупость пряма и честна». Теперь отец Карамазов — эгоистичный, грубый, лживый и безразличный к собственным детям, вызывает во мне не неприязнь, которую Достоевский ждет от читателя, а улыбку — мне, повзрослевшему, его поведение казалось гораздо более жизненным, реальным. Большинство великих писателей часто пишут вопреки собственным верованиям, они подвергают их сомнению, и нам кажется, что автор противоречит собственным взглядам. И Достоевский в «Братьях Карамазовых» проверяет свои взгляды в духовных конфликтах и противоречиях героев — в этом и заключается наиболее сильная часть его врожденного таланта. Чудо этого великого романа в том, что автор сумел создать столь не похожих друг на друга героев, убедительно наделив каждого индивидуальными чертами и глубиной личности. На героев романа Достоевского похожи герои романов многих писателей, например Диккенса, но, говоря о Диккенсе, мы вспоминаем прежде всего не психологизм героев, а их странные, забавные особенности, придающие им сходство с карикатурой. Главная сила творчества Достоевского заключается в том, что герои или, точнее, их души остаются навсегда в нашей памяти и продолжают влиять на нас. Так как братья Карамазовы, по странному совпадению, еще и братья по духу, читатель вынужден выбирать, отождествляя себя с ними. Невозможно не говорить о них, не обсуждать их — и разговор о каждом превращается в философский спор о жизни.

В молодости мне был ближе Алеша. Во мне находили отклик его простодушие, доброта и стремление всех понять. Но в глубине сознания я понимал, насколько трудно достичь чистоты помыслов, отличавшей князя Мышкина, главного героя «Идиота», столь похожего на Христа. Поэтому со временем я осознал, что мне гораздо ближе максималист Иван, юноша, склонный к чтению и теоретическим рассуждениям. Ведь в каждом недовольном жизнью юноше из бедной, далекой от Европы страны есть что-то от Ивана Карамазова и его жестокого хладнокровия. Есть в Иване что-то и от политических экстремистов из «Бесов», творивших зло ради великой цели. И все же он — один из Карамазовых: несмотря на ярость, страсть и присущие ему крайности, он заражен нежностью и стремлением к любви, — и Достоевский с удовольствием это подчеркивает. Старшего брата, Дмитрия, я считал наиболее зрелым и далеким от меня героем, — я придерживаюсь этого мнения до сих пор. Он слишком сильно привязан к миру, а поэтому похож на своего отца, с которым соперничает из-за женщины; он слишком реален, слишком натурален и забывается быстрее других. Понятно, что в конце концов он станет копией своего отца, поэтому нам безразличны его беды, они не находят в нас отклика. Меня пугает другой брат — их единокровный незаконнорожденный брат Смердяков, который живет и прислуживает в доме. Он нам напоминает — у наших отцов может быть другая, неизвестная нам жизнь. Он воплощение давнего страха состоятельных людей перед бедняками: им кажется, что бедняки следят за ними, обвиняют и осуждают их. Достоевский наглядно демонстрирует, как иногда второстепенный герой может хладнокровно и точно просчитать ситуацию и, совершив преступление, внезапно получить все — благодаря только своему уму и способностям.