Другой край мира

Аяна сидела у стола со скучающим видом, подперев щёку рукой, и стучала пальцем по столу.

– Я уже больше трёх недель сижу здесь один.

– Не один. Со мной.

– Я уже три недели сижу здесь один с тобой... Кирья! Это не смешно!

– Мне тоже не смешно. Я просто передаю тебе его слова. Он сказал — ещё по меньшей мере десять дней. По меньшей мере! Конда, это значит, что может потребоваться и больше.

– Я устал тут сидеть.

– Иди погуляй по коридору, – пожала плечами Аяна, отвернулась и стала обкусывать ноготь на указательном пальце.

– Не грызи ногти!

– Не указывай мне, что делать!

– Не дерзи!

– Иди в... Конда, прости! Я не буду грызть ногти.

– И ты прости. Я злюсь не на тебя.

– Так ты пойдёшь ходить по коридору?

– Там темно и скучно. Давай поиграем в «Поймай слово».

– Мне надоело. Конда, расскажи мне ещё что-нибудь.

– Тебя расстраивают мои рассказы.

– Что-то, что меня не расстроит. Расскажи мне о доме. Что-то, что тебе самому приятно.

Он прилёг на кровать, опираясь на локоть.

– Наш большой дом стоит на высоком берегу над портом, в окружении вечнозелёных кипарисов, на правом берегу залива. С балкона моей спальни видно море. Каждый вечер солнце закатывается за горизонт, как лепёшка, которую ты прячешь в карман своей большой сумки. Дом стоит так высоко, что портовая вонь и шум не долетают до нас, но и настолько близко к порту, что из окон и с балконов всё ещё видны корабли на ряби залива и живописные огни ночных улиц. Я люблю посидеть весенним вечером на балконе, глядя, как зажигаются на небе звёзды, гадая, какая из них и куда может привести меня. На противоположном берегу бухты стоит очень старый маяк. Если засидеться до утра, можно увидеть, как его свет прячется в утреннем тумане. У нас за домом разбит ухоженный парк, не такой большой, как у некоторых других больших домов, но и не маленький. В детстве я играл в нём в прятки с Воло и другими детьми. У нашего дома три этажа, и он покрыт старой штукатуркой приятного глазу желтого цвета. Не такого жёлтого, как желток варёного яйца, а как...

Конда поискал глазами по комнате нужный цвет, но не нашёл.

– Кирья, дай мне свою корзинку. Вот он, – он вынул моточек ниток нужного цвета и показал ей. – Вот такого цвета мой дом. Он оплетён ползучей цветущей лозой, которая свешивает свои розово-фиолетовые соцветия над окнами и балконами. По ночам они наполняют воздух сладким ароматом. Парк окружён высоким светлым забором из тёсаного ракушечника, а с фасада — красивая кованая решётка с вензелями. Перед входом в дом, за воротами, у нас большая клумба с цветами. Они похожи на внезапно выросшие из земли звуки летней песни, яркие и радостные, и садовник летом каждый день поливает их, чтобы они не увяли от солнца.

– Ты говорил как-то, что у вас есть женская и мужская половина.

– Я уже сказал, что не хочу говорить об этом.

– Тебе придется.

– Нет.

– Ты обещал.

– Кирья, почему ты такая дерзкая со мной?

– Я не дерзкая, – пожала плечами Аяна. – Я злюсь и не понимаю тебя.

– Я не хочу расстраивать тебя, – сказал Конда в тысячный раз, и она уронила голову на стол.

– Можно, я сяду к тебе?

Он сжал челюсти.

– Нет.

– Конда...

В дверь постучали.

– Заходи! – крикнул Конда.

Тили тихонько зашла в дверь и улыбнулась, увидев Аяну, уныло лежащую головой на столе.

– Я не хочу сегодня больше работать. Айи, ты пойдёшь со мной?

Аяна подняла голову и посмотрела на Конду. Он опустил глаза.

– Тили, милая, я приду к тебе в гости вечером, хорошо? – сказала она. – Или завтра.

– Ну смотри. Ладно, я пойду, Айи.

– Твоя подруга ни разу не осталась тут с нами, – заметил вдруг Конда. – Я сейчас пытался вспомнить, сколько раз она за эти недели задерживалась надолго, но не смог.

– Она помогала Соле с больными этой вашей потной лихорадкой. А ещё она работает каждый день, в отличие от меня. Я за это время успела вышить только четверть от наброска, – вздохнула Аяна. – И есть ещё одна причина, но я не скажу тебе, потому что это тебя расстроит.

– Ты не только вышила четверть от наброска, но ещё и выучила все арнайские буквы и несколько фраз, а это – ключ к освоению языка. Не надо преуменьшать мои способности наставника.

– Я из-за тебя пропускаю занятия в учебном дворе. А там, говорят, в этом году интересно.

– Ты же говорила, что почти не ходишь туда из-за работы.

– У тебя хорошая память, Конда.

– Да. Я слышу каждое твоё слово. Какая причина меня расстроит?

– Та, которую я тебе не назову, потому что она расстроит тебя.

– Назовёшь.

– Нет. Сначала ты рассказываешь про ваши половины, а потом я говорю тебе причину.

– А она существует?

– Да. Помнишь, мы обещали не обманывать? Она существует, и она расстроит тебя.

– Ладно. Ладно! У нас мужчина и женщина не живут вместе, – сказал он, держась за переносицу. – Когда они заключают брак, то есть, по-вашему, устраивают праздник, то первое время они... наслаждаются обществом друг друга. Но спустя несколько месяцев, а бывает, что и сразу, они перебираются в комнаты, которые находятся в разных частях дома. Женщина не может без разрешения заходить на мужскую половину.

– А мужчина может прийти к жене?