Дружество Кольца

Я туда ходил по делу — по кувшинки желтыеИ зеленые листочки для моей красавицы,Чтобы ей не скучно было дома зиму долгуюКоротать среди цветов, дожидаясь вешних вод.Так бывает каждый год: по лесу осеннемуВдоль Ветлинки к бочагу я бегу к укромному,

Где кувшинок — пруд пруди. В этом самом омуте,Помнится, я изловил дочку Водяницы —Дева пела песнь воды, ей внимали птицы.

Он открыл глаза и хитро подмигнул.

Вы, безусые ребята, намотайте-ка на ус:Я до речки до Ветлинки вновь не скоро доберусь,Может, только по весне, глядя по погоде,

Навещу я Дядьку Иву — иль за половодьем,С Золотинкой побегу к бочагу:Там она купается, а я стою на берегу.

Фродо не смог удержаться от еще одного вопроса, того самого, который не давал ему покоя больше всех прочих.

— Хозяин, — промолвил он, — насчет Дядьки Ивы. Кто он или что? Отроду о таком не слышал.

— Вот уж не надо, — разом воскликнули и Мерри, и Пиппин. — Этакие страсти — на ночь-то глядя.

— Верно, — поддержал их Бомбадил. — Спите, непоседы. Разговор про Дядьку Иву не для ночной беседы. Есть подушки, тюфяки — все для сна готово. Утро с солнышком придет — потолкуем снова. Никаких ночных страшилищ нечего бояться. Отдыхайте, чтобы сил к утречку набраться.

С этими словами он задул лампу и, взяв в каждую руку по свече, повел их в спальню.

Тюфяки и подушки у него были — мягче не бывает. Укрывшись белыми шерстяными одеялами, хоббиты задернули полог и мгновенно провалились в сон.

Сначала Фродо лежал в беспросветной тьме. Потом взошел юный месяц, и в бледном свете он увидел могучую черную скалу, прорезанную аркой огромных ворот. Какая-то сила приподняла его ввысь: сверху он видел кольцо скал — сплошную скальную стену, замкнутую долину, посреди которой высилась подобная остроконечному утесу, казавшаяся нерукотворной башня. На ее вершине виднелась фигура человека. Восходящая луна словно бы зависла на миг прямо над его головой, и в ее свете блеснули взъерошенные ветром серебристо-седые волосы. Снизу доносились дикие вопли и яростный волчий вой. Внезапно луну застила черная крылатая тень. Стоявший на вершине воздел посох, и в почерневшее небо ударил сполох пламени. Потом огромный орел спланировал к вершине башни и унес человека прочь. Волчий вой исполнился безумной злобы. Шум, похожий на порыв сильного ветра, принес с собой топот копыт — неистовый галоп с востока. «Черные Всадники!» — в ужасе подумал Фродо и… проснулся.

— Достанет ли мне храбрости покинуть этот безопасный приют? — пробормотал он, настороженно прислушиваясь. Но все было тихо, и в конце концов хоббита снова сморил сон, на сей раз без запомнившихся сновидений.

Рядом с ним безмятежно посапывал Пиппин. Но и в его сон прокралось нечто неладное. Он проснулся (или ему это только почудилось), но продолжал слышать растревоживший его звук: скрип, похожий на тот, какой издают на ветру ветви деревьев. Казалось, будто длинные пальцы сучьев скребут в окно. Хоббит лихорадочно пытался припомнить, растут ли близ дома ивы, а потом вдруг испугался, что он вовсе ни в каком не в доме, а в нутре Дядьки Ивы, и слышит не скрип, а глумливое хихиканье. Унимая дрожь, он потрогал руками мягкий тюфяк и снова улегся. Ласковым эхом прозвучали в его ушах слова Золотинки: «Пусть не беспокоят вас шум леса за окном да ночные шорохи». Мирный, покойный сон пришел снова.

А что до Мерри, то в его сон пробрались бульканье и хлюпанье. Вода струилась с холма и разливалась вокруг дома темным безбрежным озером. Она колыхалась у самых стен, поднимаясь все выше, медленно, но неуклонно. «Нас затопит! — подумал он. — Вода доберется до окон и хлынет внутрь». Чувствуя, что проваливается в трясину, хоббит вскочил, ударил ногой о твердый плитняк и мигом вспомнил, где находится. «Ничто, кроме света звезд да ветра с холмов, не проникнет в двери и окна этого дома», — припомнилось ему. Он с облегчением вздохнул и уснул снова.

Сэму запомнилось одно: спал он всю ночь без просыпу, бревно бревном. Ежели бревна, конечно, спят.

Все четверо хоббитов пробудились разом. В окна пробивался утренний свет, а по спальне, приплясывая скворцом, расхаживал Том Бомбадил. Приметив, что гости проснулись, он хлопнул в ладоши и воскликнул:

— Добрый день! Чудный день! — Потом Том отдернул желтые занавески на окнах; одно смотрело на восток, другое на запад.