Дружество Кольца

— Какое ему дело до моей оплошности? — спросил Фродо, делая вид, будто не понимает, к чему клонит собеседник. — Что он будет продавать? Кому?

— Продавать будет новости насчет вас, а уж кому — найдется. История с вашими песнями и плясками много кого заинтересует. После всего этого не так уж важно, каким именем вы назвались. Сдается мне, те, кому нужно, будут знать о вас все еще до сегодняшнего утра. Этого достаточно? Ну а теперь решайте, стоит ли вам брать меня в попутчики. Имейте в виду, земли между Хоббитанией и Мглистыми горами я исходил вдоль и поперек и за долгие годы выведал там каждую тропку. Лет-то мне куда больше, чем кажется. Мои познания могут вам пригодиться, тем паче, что после случившегося о том, чтобы ехать Трактом, вам и думать нечего. Всадники будут следить за ним днем и ночью. Из Пригорья вы, может быть, и выберетесь, но далеко не уйдете. Хотите, чтобы они налетели на вас в ночи, в диком краю, где и помощи не докличешься? Страшитесь! Участь ваша будет ужасна!

Хоббиты с удивлением заметили, что лицо Бродяжника побледнело, словно от скрываемой боли, а руки с силой впились в подлокотники. В комнате повисла напряженная тишина, свет очага, казалось, померк. Некоторое время Бродяжник сидел, уставясь невидящим взором перед собой, будто вспоминал что-то давнее и мрачное и прислушивался к дальним отзвукам ночи.

— Да, — глухо произнес он наконец, проведя ладонью по лбу. — О ваших преследователях я знаю куда больше вашего. Вы боитесь их (и правильно делаете), но боитесь недостаточно, ибо и понять не можете, сколь они опасны на самом деле. Завтра спозаранку вам придется уносить ноги. Бродяжник сможет провести вас нехожеными тропами. Согласны ли вы взять его в попутчики?

Снова воцарилось тягостное молчание. Фродо, терзаемый страхами и сомнениями, не знал, что и ответить. Сэм хмуро посматривал то на Бродяжника, то на своего хозяина и под конец не выдержал.

— С вашего позволения, сударь, — выпалил он, — я бы сказал — нет и нет! Бродяжник, он вроде бы и умно говорит — страшитесь, мол, стерегитесь, — но не его ли первого нам бы и поостеречься? Явился невесть откуда, из Глухоманья, а я отродясь не слыхал, чтобы там добрые люди живали. Знает он и верно немало, поболе, чем надо бы, но какая ему вера? Возьмем его в провожатые, вот он и заведет нас в самую дичь да глушь, где — его же слова — «помощи не докличешься»!

Пиппин молча поежился, ему явно было не по себе. Однако Бродяжник Сэму не ответил, он не сводил пристального взгляда с Фродо. Тот отвел глаза, а потом медленно, неуверенно произнес:

— Нет, с Сэмом я не во всем согласен. Но сдается мне, вы не тот, за кого себя выдаете. Вот и говорили поначалу как здешние, а потом даже голос переменился. И — уж тут-то Сэм прав — твердите без устали, что нам надобно всех да каждого опасаться, а хотите, чтобы мы ни с того ни с сего доверились вам. Кто вы на самом деле? Что и откуда знаете обо мне и моих делах?

— А урок-то, я гляжу, впрок пошел, — улыбнулся Бродяжник. — Осторожность дело хорошее, без нее никак, но вот нерешительность может оказаться помехой. Довериться мне вам надо бы потому, что сами вы до Разлога нипочем не доберетесь. На вопросы ваши я отвечу, но убедят ли вас мои слова, их ведь все равно не проверить? Ну да ладно, слушайте и решайте…

В этот миг в дверь постучали. Пивнюк принес свечи, следом за ним Ноб тащил лохань горячей воды. Бродяжник неслышно встал и отступил в темный угол.

— Вот, зашел пожелать вам доброй ночи, — молвил трактирщик, ставя свечи на стол. — Ноб, бестолочь, воду не сюда, а в спальни!

Хоббит вышел и закрыл за собой дверь.

— Так вот, значит, какая история… — хозяин смущенно мялся, явно не зная, с чего начать. — …ежели из-за меня что неладное приключилось, так уж вы простите великодушно. Но сами подумайте: кручусь без продыха, то тебе одно, то другое — поневоле что-нибудь да запамятуешь. Теперь вот только и вспомнил, надеюсь, не поздно. Просили меня, стало быть, позаботиться о хоббитах из Хоббитании, особливо об одном — звать его Фродо Беббинс.

— А я при чем? — с деланным удивлением спросил Фродо.

— Ну, вам лучше знать, — промямлил трактирщик, — но сказано было, что назовется этот Фродо не Беббинсом, а Подхолмсом. Ну, и описали мне его, чтобы не спутать. К вам, сударь, если позволите, это описание вполне подходит.

— Вот как? Давайте послушаем, что еще за описание?

— «Крепенький такой, плотный, щеки круглые, красные», — торжественно объявил трактирщик.

Пиппин хихикнул, Сэм негодующе фыркнул. Трактирщик покосился на Пиппина и продолжил:

— Правда, он и сам мне сказал: «Тебе, дескать, Пивнюк, это описание не больно поможет, хоббиты — они все плотненькие да краснощекие. Но этот будет повыше многих и волосом посветлее, на подбородке ямка, бойкий такой малый, со смышленым взглядом». Прошу прощения, это его слова, не мои.

— Да чьи его-то? — непонимающе спросил Фродо.