Дружество Кольца

— Против Тьмы с Востока, — снова вполголоса подсказал Бродяжник. — Может, и немного, но нынче и малым пренебрегать не следует. Ты можешь предоставить господину Подхолмсу ночлег и не поминать имя Беббинс, пока он не уедет, да подальше.

— Все сделаю как скажете, — обещал Пивнюк. — Эх, сделать-то сделаю, да только боюсь, тут и без меня все прознают. Ведь господин Беббинс — вот ведь жалость — нынче вечером, можно сказать, сам себя обнаружил. Историю про исчезновение господина Бильбо у нас каждый слышал, а тут у всех на глазах — такое! Даже Ноб мой, на что уж бестолочь, кое о чем догадался, так что ж говорить о тех, кто пошустрее да посмышленее?

— Остается только надеяться, что Всадники так скоро не вернутся, — вздохнул Фродо.

— Будем надеяться, — закивал Пивнюк. — Но коли и вернутся, будь они там хоть призраки, хоть кто, в «Пони» им этак запросто не попасть. Ложитесь, спите спокойно. Ноб не проболтается, а я костьми лягу, но их не впущу. Всех слуг соберу, вместе будем до утра караулить.

— Спасибо, — отозвался Фродо, — мы ляжем, но в любом случае — что бы там ни вышло — поднимите нас на рассвете. Завтрак, пожалуйста, к половине седьмого.

— Как скажете. Все будет исполнено, — заверил хозяин. — Ну, доброй ночи, господин Беб… то бишь Подхолмс. Почивайте все, — неожиданно он осекся. — …Ой, да вы ж тут не все! Где ваш господин Брендибак?

— Не знаю, — Фродо только сейчас заметил отсутствие Мерри и встревожился — час-то уже был поздний. — Нету его, а где… он, вроде, прогуляться хотел.

— Да, — вздохнул Свербигуз, — с вами не одно, так другое. А я уж и двери запереть собирался. Ладно, скажу своим, чтобы друга вашего впустили, когда бы он ни вернулся. Или нет, пошлю-ка лучше Ноба, пусть его поищет. Ну, почивайте с миром.

Трактирщик наконец удалился, покачав на прощание головой и смерив Бродяжника неодобрительным взглядом. Его шаги стихли в коридоре.

— Ну, — молвил Бродяжник, — письмо вы будете читать, или как?

Фродо внимательно осмотрел печать, убедился, что она действительно Гэндальфова, и только потом вскрыл конверт и извлек из него испещренный торопливой, но не лишенной изящества вязью лист, содержавший следующее послание:

«„Гарцующий Пони“. Пригорье. День летнего равноденствия, г. 1418 по Л.У.

Милый Фродо!

Новости — хуже некуда. Уезжаю спешно, да и тебе лучше не мешкать. Из Бебня убирайся поскорее, а самое позднее к концу июля — и из Хоббитании. Я постараюсь вернуться побыстрее. Запоздаю — нагоню тебя по дороге. Поедешь через Пригорье — оставь мне весточку у трактирщика (Пивнюка), ему доверять можно. Повезет, так встретишь на Тракте моего друга. Прозвание — Бродяжник. Человек рослый, худощавый, темноволосый. О нашем деле он знает и тебе поможет. Отправляйся в Разлог, там и встретимся. А не приду — делай как Элронд посоветует.

Прости, тороплюсь.

Твой Гэндальф.

P. S. ЕГО не надевай ни в коем случае!

P. P. S. Удостоверься, что это и на самом деле Бродяжник: на Тракте всякий люд ошивается. Его настоящее имя — Арагорн.

Не всякое злато злато,Не всякого в нетях — нет,Зола огнем чревата,Во тьме возродится свет.Клинок, что в бою расколот,Вновь будет рожден в огне,И древний, что ныне молод,

Король придет по весне.

P. P. P. S. Надеюсь, Свербигуз с письмом не затянет. Он славный малый, но память у него ровно захламленный чулан: самое нужное позапихано невесть куда. Забудет — зажарю!

Прощай.

Г.»

Фродо прочел письмо про себя, потом передал Пиппину и Сэму.

— Да, понаделал же дел этот Пивнюк! — промолвил он. — За такое и вправду зажарить мало. Получи я это письмо вовремя, уже небось был бы в Разлоге. Но с Гэндальфом-то что случилось? Он пишет так, словно собрался идти по краю пропасти.

— Он много лет шагает по краю бездны, без страха и колебаний, — неожиданно заявил Бродяжник.

Фродо обернулся, вспомнив касавшуюся этого странного человека приписку.