Дружина

Подошли пятеро полочан, остановились, не доходя семь шагов, и сдержанно поклонились. Возглавил делегацию городской старшина, пожилой крепкий мужик с широкой фигурой, густейшей бородой и пронзительными карими глазами. Наверняка он одел лучшие свои наряды с богатой вышивкой серебром по синему сукну. За ним стояли мужики помоложе. Один явно кузнец, судя по чёрным от въевшейся окалины большим рабочим рукам, кожаным рубахе и фартуку. Другой явно кожевник, потому что от него несло неистребимым запахом прокисших шкур. Последние двое явно имели отношение к торговле, уж больно хитрые и лукавые имели физиономии и цепкие взгляды.

– Поздорову тебе, княже, – ещё раз поклонился старший, – почто дружину под град привёл? С варягами и русами мы николи не ратились.

– Не к вам я пришёл, – ответил Олег, – а в землю сию, ибо проведал, что сбирается ворог на вас напасть, побить да пограбить. Вот вчера ввечор и довелось поратиться, хоть и не желали того. Ноне град Полоцк может не опасаться злого набега. А к горажданам моё доброе слово. Желаю вечный мир с вольным Полоцком иметь и торговать. Лишь наёмных нурманов чужих из града вывести надобно, ибо яко дикие звери, неведомо, когда укусить могут. Либо роту от них получить о мире и верности Правде. То моё слово.

– Благо тебе, княже, ано яко же нам изгнать тех нурманов? Да и немного их в граде, и прижились семьями тут. Зато варягов две сотни и просили за них слово изречь.

– Коль не держите зла, истинно говорю, не будет Полоцку-граду беды от моей дружины, богами клянусь, – торжественно заявил князь Олег. – Ступай старшина, призови сюда варягов и нурманов.

Спустя час после ухода делегации из городских ворот вышла гурьба вооружённых людей. Наши сотни тотчас построились полукругом. От подошедшей ватаги воинов отделился высокий плечистый варяг в отличном кольчужном доспехе. Он подошёл к князю, встал напротив, чуть склонил голову, потом выпрямился:

– Во здраво, братья варяги, и тебе, княже Ольг. По слову твоему явились мы.

– И вам во здраво, братья варяги, – ответил Олег. – Мы тут у стен сего града, ибо проведали, что нурманы водой по Полоте-реке идут грабить и убивать здешний люд. То нам бысть нестерпимо, и побиты ныне приблудные нурманы на реке. А вы, варяги, знайте, что по воле богов отныне и вовек Русь воедино собралась родом и кровью князя Рюрика. С нами все невские, белозерские и сарские варяги, все русы, словены, кривичи, весяне, корела, бьярмы и меряне. А теперь вас вопрошаю: вы за Правду, мир и согласье, или за зло, горе и беды? Ежели вы стоите за Правду, то ступайте за мной. Ныне русские люди на Киев идут, чтобы там нурманское и хазарское зло извести мир и покой на всей Руси утвердить. Так с кем вы, варяги?

– Нужен сход, – угрюмо ответил варяг. Ано с нами пять десятков нурман, и они братья нам, и мы их не предадим.

– Ты верно не понял, варяг, – спокойно возразил князь, – я глаголю, что ныне на Руси верховодит русская Правда, то бишь – закон. А по закону все честные люди равны, будь то варяг, финн, мерянин, словен, нурман али рус. Понял ли ты меня, варяг?

– Понял, княже.

Полоцкие варяги и нурманы быстро свернулись в круг, полчаса галдели и… встали в наши ряды. И снова нас стало двадцать сотен.

Слухи летели впереди нас. Все встречные городки и словенские веси, станы русов и варягов, поселения полочан, кривичей и радимичей широко открывали ворота или околицы, приветствовали, видя в нас защитников от надоевшего беззакония и жестокости. В каждом поселении люди давали роту князю Олегу и провожали радостными криками дружину.

На волоке на Верхний Днепр нас догнал большой отряд русов во главе с Арамиром сыном великолукского ярла Воибора. Оказывается, за последние две недели русы умудрились так качественно вычистить северные земли, что решили половину войска отправить на Днепр нам в помощь. А это ещё десять сотен отменных бойцов. Благо судов ныне в достатке. Более того, четыре десятка лодий и снек решили зря не таскать туда-сюда и отправить назад в Русу, Альдейгью и Белоозеро.

Но и пять десятков снек и драккаров переволочь на Днепр оказалось делом весьма трудоёмким, долгим и затратным. Пришлось пенять самим на себя. К двум ватагам бурлаков, постоянно работающих на волоке и живущих в веси при нём, наняли дополнительно три ватаги вместе с их волами и снаряжением. Подсчитывая убытки, князь Олег морщился, но мошну свою растряс, благо трофейное серебришко позволяло это сделать.

Переволок судов занял пять дней, поэтому в верховьях Днепра пришлось разбить временный лагерь.

Я смотрел на воинский стан первой русской княжей дружины, и меня охватывала законная гордость за наших предков сумевших превозмочь невероятные трудности и испытания и сохранить землю, память и доблесть.

А пока тридцать сотен лучших воинов Руси сидели у костров, наворачивали кулеш, латали доспехи и обувь, выглаживали свои мечи или просто дрыхли под открытым небом, беззаботно храпели, глядя одним им ведомые сны. Все они жили обычными воинскими буднями и не догадывались, что именно сейчас творится история великой страны.