Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории

«Ребята, а вы вернетесь в следующем году?» – спросил Джей Лено у Мэтта Леблана. Это было 30 января 2002 года, и Леблан должен был продвигать «Друзей», так как рейтинг сериала менялся. Интервью шло отлично; они говорили о машинах и показывали отрывок из предстоящего эпизода. Лено поздравил Леблана с большим успехом шоу, и Мэтт вежливо, хотя и подавленно поблагодарил. (Естественно тихий, Леблан часто выглядел подавленным по сравнению с Джоуи.) Он только что получил премию People’s Choice Award за любимую телевизионную комедию от имени всего актерского состава, посвятив награду жителям Нью-Йорка. «Быть частью чего-то, что происходит в Нью-Йорке прямо сейчас, – это особая честь», – сказал он. В другом интервью Лено пошутил о том, почему Голливудская ассоциация иностранной прессы не дала «Друзьям» «Золотой глобус»: «О, это иностранцы. Они не знают! Они все в этой «джихадской» чуши». Опаньки. Никаких больше сострадательных монологов или трогательных напоминаний о единстве. Особая стадия общественного траура прошла, и теперь пришли шутки о джихаде.

Леблан, слава богу, не засмеялся и ничего не сказал, а просто на мгновение рассеянно опустил глаза на свои колени, а затем продолжил: «Но выбор народа – вот что важно…» Он делал это в течение восьми лет и знал, как обойти неловкий момент и продолжить разговор. Он, конечно, также знал, что американская общественность не хочет видеть, как один из актеров «Друзей» шутит на тему терроризма или вставляет политические комментарии, корректные или некорректные. Американские войска входили в Афганистан тысячами, и теперь мощная смесь страха и гнева поднималась внутри страны. Американцы по-прежнему ежедневно были прикованы к новостям, но в то же время по вечерам спешили к своим любимым комедиям, чтобы успокоиться перед сном. Это была работа Леблана, и он это знал. Вопрос был в том, будет ли он продолжать это делать.

– Вы вернетесь в следующем году? Уже решен этот вопрос? – спросил Лено. В первый раз Леблан, казалось, застыл на месте. Он заерзал на стуле, крепко сжал руки, а потом снова заерзал.

– Ухххх, мы, знаешь… Мы как раз ведем переговоры об этом. Посмотрим, что будет, – Леблан пожал плечами.

– Шансы пятьдесят на пятьдесят? – настаивал Лено. Леблан кивнул головой и издал несколько неопределенных звуков.

– Даже не знаю. Посмотрим…

После этих слов Лено быстро перешел к другому вопросу. Несмотря на то что Леблан говорил тихо, можно было услышать, как он добавил: «Мы хотели бы вернуться».

Хорошей новостью было то, что все этого хотели. Сеть, студия, зрители и даже критики приветствовали «Друзей» с распростертыми объятиями, никто не был готов отпустить их. Во всяком случае, не сейчас. «Последний герой» и подобные ему шоу все еще присутствовали на телевизионной арене, но на данный момент людям было достаточно реальности и реалити-шоу. «Я бы скорее попытался затеряться в ситкоме, чем в другом душераздирающем реалити-шоу», – написал критик Брюс Фреттс. Он даже добавил, что предпочтительнее были скучные шоу, а «одночасовые премьеры сериалов «Фрейзер» и «Крученый город» были настолько предсказуемы, что казались повторами чего-то. Обычно я такое критикую, но сейчас это именно то, что доктор прописал».

Каждую неделю рейтинги «Друзей» теперь становились выше, чем у «Последнего героя», сериал не был скучным. Это не было возвращением к чистому, неистовому веселью пятого и шестого сезонов, теперь в шоу было что-то новое и неотразимое. Казалось, были цель и осознание конкретной работы, которую сериал должен сделать, – надо быть смешным. Не быть реальностью. Для NBC «Друзья» сыграли еще одну важную роль. Они были комедийной основой телеканала, и если шоу действительно закончится с восьмым сезоном – у Джеффа Цукера не будет чем его заменить. Кроме всего прочего, было не самое подходящее время, чтобы потерять такой источник дохода.

На съемочной площадке все шло по плану, хотя никто уже не был уверен, в чем была его суть. Сценаристы тоже не понимали. «Мы не знали, что будем делать с Россом и Рэйчел как парой», – вспоминал Крейн. Они знали, что у нее будет ребенок и что это будет его ребенок, но это было все. Если бы это был действительно последний сезон, персонажи могли бы наконец собраться вместе. Но если они собирались вернуться еще раз, то должны были сделать так, чтобы казалось правдоподобным, что эти два человека, которые любили друг друга, имели ребенка и жили вместе, не были парой. В течение нескольких месяцев, сказал Крейн, «мы действительно шли по разделительной полосе и оставляли открытой возможность того, что они могут сойтись в этом сезоне».

Никто не знал, как закончится восьмой сезон, в особенности зрители. Пресса распускала странные слухи о сюжете финала. Газета The Star со ссылкой на «хорошо информированные источники» заявила, что Рэйчел умрет при родах, оставив своего ребенка Монике и Чендлеру. Это казалось еще менее правдоподобным, чем то, что Росс и Рэйчел не будут парой, но кто, черт возьми, знал? Финал не был очевидным, а потому никто не знал, как все закончится.